Но всему этому предшествовало совещание у Берии с Мечниковым. Не совещание даже, а беседа. Берию интересовало только мнение Александра по ряду вопросов. Наносить ли ядерный удар по Америке, закрывать ли страну на карантин, оказывать ли помощь в случае начала эпидемии.

Это не была дискуссия, или обсуждение. Берия поставил три вопроса, выслушал ответ Александра, уточнил интересующие его моменты, и отпустил Мечникова домой, наказав, чтобы не отходил далеко от телефона.

Позже у Берии состоялось настоящее совещание с высшими военными и политическими руководителями страны, где совместно была выработана позиция по всем вопросам. Было решено первыми удар не наносить, но в случае старта ядерных ракет, ответить всей мощью. Границы — перекрыть, направляя всех граждан СССР на тридцатидневный карантин, а не граждан просто заворачивать. А чтобы избежать дискуссий на погранпереходах и в других местах, ввести режим открытия огня без предупреждения, и поддержать пограничные части армией и флотом. Продовольственные поставки сократить до критического минимума и только в страны — союзники, например, Китай. В Америку людей не посылать, в случае необходимости отправлять помощь только через «Красный крест», или наёмиков.

И… страна продолжила заниматься своим делом. Александр послонялся по Москве, и видя, что никому не нужен, улетел в Сочи, заодно отменив эвакуацию семей сотрудников.

В Сочи, он вновь нашёл Веру, что было очень просто, так как девушку проверяли люди из ведомства Шелепина и вели её постоянно. Через сутки, молодые люди уже проводили время вместе, катаясь на яхте, загорая и посещая разные интересные места, вроде Нового Афона. Также, как отдыхали граждане всего Советского союза, стараясь получить как можно больше солнца, чтобы запасти его на долгую зиму. Но внимательный взгляд подмечал, необыкновенно большое количество боевых кораблей, особенно малого тоннажа — катеров оборудованных автоматической пушкой и парой пулемётов. Пару раз мимо пролетали патрульные экранопланы, и торпедные катера на подводных крыльях, способные догнать любого нарушителя, вертолёты, а на берегах, там, где не было домов отдыха. занимали позиции войсковые части. Не только пограничники, но прежде всего армия. Артиллерия, радиолокаторы, ракетчики.

Воинские части занимали позиции на границе, но не сплошняком, а образуя что-то вроде укрепрайона, с эшелонированной системой обороны, простреливаемыми коридорами и артиллерийскими ловушками.

Никто курортников не гнал, но новых путёвок не продавали, поэтому отдыхающих постепенно становилось всё меньше и меньше.

В Москву они возвращались вместе, и Вера увидела впервые Александра в «рабочем» костюме со всеми наградами, и Звездой Героя, что потрясло её не слабее чем пилот, который вышел из кабины, поздоровался, и поинтересовался может ли он уже поднимать самолёт.

Расстались они во Внуково. Александр взял Вере такси, и поцеловав на прощание, уехал, а девушка всю дорогу тихо плакала, провожая сказку, которая закончилась.

Не заезжая домой, Мечников сразу поехал в Солнечный, где ударными темпами строили обитаемый модуль боевой станции. Её изюминкой была искусственная гравитация создаваемая хитро применёнными «антигравами Мечникова». Таким образом космонавты могли находится на станции долгое время без вреда для здоровья. Но первый экипаж и не собирался задерживаться. Его задачей был монтаж жилого отсека, раскрытие дополнительных солнечных батарей, и стыковка следующего корабля — с шестью шлюзовыми коннекторами, который должен стать центром будущей космической станции.

С появлением первой ступени многоразового использования, которая отрывалась от земли и разгонялась, помогая ракетным двигателям мощными антигравами и с ними же мягко опускалась на землю, затраты на космическую программу упали почти в три раза, что позволило запускать новые корабли почти один за другим.

Да, над всей страной нависла страшная угроза эпидемии, но это не значило что нужно прекращать работу. Наоборот, какие-то остряки повесили в цехе плакат «Пятилетку в тридцать дней» и к удивлению Мечникова, плакат даже не сняли, а перенесли из закутка, на главный портальный кран цеха, растянув его вдоль поперечной балки.

Страна в целом спокойно отреагировала на сообщение ТАСС о новой угрозе. Живы были ещё фронтовики, видевшие и не такое, так что в целом настроение было от шапкозакидательского до спокойно — уверенного. Они нас может и убьют, что ещё большой вопрос, но мы их точно закопаем. И вот это вообще не вопрос.

А в мире, всё только начиналось. Франция за месяц ухитрилась сменить два правительства, и готовилась к очередному кризису, при том, что в самом обществе царил разброд и паника. То же творилось в Испании, Италии и только в Германии был порядок, и лишь чуть увеличилось потребление крепкого алкоголя, и в Англии где резко подскочил расход пива, которое англичане стали потреблять в огромных количествах.

А в США, несмотря на введённые в города войска, начинался фестиваль. С погромами, расстрелом толп из автоматического оружия, и ночными гонками, которые заканчивались сожжёнными и перевёрнутыми автомобилями.

Но постепенно армия всё же переламывала ситуацию в свою сторону, решив применять оружие без предупреждения, и пару раз вызвав штурмовую авиацию на негритянский квартал.

Постепенно подтянулась и полиция, которая быстро сменила пистолеты и револьверы на М-14, и немецкий maschinenkarabiner StG-44 [35] , внешне напоминавший автомат Калашникова. Впрочем, и калашей тоже хватало, так как по просьбе американского правительства, СССР поставила для вооружения американской полиции сто тысяч автоматов, и десять миллионов патронов, которые доставили на корабле.

Александр бы продал в США и взрывчатку, и вообще море всяческого оружия, но его не допускали к этим операциям к немалому огорчению Мечникова, который считал, что самое время оказать помощь всякому отребью, ну в смысле чернокожим борцам за свободу.

Но по США работали совсем другие специалисты, и Мечникову оставалось заниматься тем что поручено. Ну и кое-чем ещё. Например, новой бронёй для штурмовых подразделений. Металлокерамика, упрочнённая в эфирных потоках, легко выдерживала попадание пули из автомата в упор, но две тысячи джоулей энергии пули, наносили неслабый удар по телу, и гашение этого удара оказалось куда более сложной задачей. Затем стала проблема стыков брони, и её подвижности, что было решено сочетанием мягкой пружинистой подложки и треугольных элементов брони подвижных относительно друг друга.