— Вы добились эффекта, какого желали, — продолжала Маргарет, не замечая опасной ауры, возникшей в полумраке экипажа. — Все участники вечера просто умирали от любопытства. Должна сказать, что их языки заработали еще энергичнее после того, как вы вышли подышать свежим воздухом, а затем вернулись в зал.

— В самом деле? — Элеонора заставила себя задать этот вопрос нейтральным тоном.

— Да! — горячо подтвердила Маргарет. — Уж не знаю, как вы добились этого, но мистер Флеминг и я согласились с тем, что вы производили впечатление людей, продемонстрировавших весьма трепетные чувства друг к другу, когда вернулись обратно. Замечательная игра, я должна сказать!

Элеонора не смела оторвать взгляда от ночных улиц.

— М-м-м…

— Я тоже остался весьма доволен результатами сцены в саду, — заявил Артур тоном строгого критика, которого трудно чем-то порадовать.

Желая сменить тему разговора, Элеонора заставила себя непринужденно улыбнуться и обратилась к Маргарет:

— А вам понравился вечер?

— О да! — с восторгом воскликнула Маргарет. — Мистер Флеминг и я уделили немало времени, обсуждению новейших романов. Выяснилось, что он большой поклонник книг миссис Мэллори.

Элеонора с трудом скрыла свое изумление, для чего даже приложила к лицу носовой платочек.

— Очевидно, у мистера Флеминга превосходный вкус.

— У меня такое же мнение, — подтвердила Маргарет.

Артур нахмурился:

— Я неоднократно говорил Беннету, что его страсть к романам, вероятно, и объясняет его до смешного романтический взгляд на мир.

Через двадцать минут карета остановилась у парадной лестницы дома Сент-Меррика. Дверь открыл Нед, у которого был очень утомленный вид.

Маргарет прикрыла рот рукой, чтобы подавить зевок.

— Боже, я так устала от этого вечера! Если вы не возражаете, я возьму свечу и отправлюсь спать.

Она стала подниматься по лестнице легким, Элеонора сказала бы — весенним шагом. Маргарет отнюдь не выглядела усталой. Более того, в ее движениях появилась какая-то непринужденность и раскованность, а в глазах — блеск и веселье.

Элеонора все еще продолжала размышлять об этих странных переменах в облике своей дуэньи, когда увидела, что Артур поднял над головой свечу и удивленно разглядывал помещение.

— Вам не кажется, что этот зал вроде бы изменился? — спросил он.

Элеонора оглядела мебель:

— Нет, не кажется.

— А мне кажется. Цвета стали ярче, зеркало не таким темным, а статуи и вазы заблестели.

Элеонора присмотрелась к ближайшей мраморной скульптуре и хмыкнула:

— Успокойтесь, сэр, в этом нет ничего странного. Сегодня утром я распорядилась, чтобы в холле как следует навели порядок, пока мы будем отсутствовать. Судя по слою пыли на мебели, последний раз здесь делали уборку задолго до вашего появления в этом доме.

Артур задумчиво взглянул на Элеонору:

— Понятно.

Почему-то ей стало не по себе от этого взгляда.

— Сейчас уже поздно, — произнесла она, стараясь произнести слова с вежливой учтивостью. — Пожалуй, мне тоже лучше отправиться спать. Я, так же как и Маргарет, не привыкла укладываться в постель слишком поздно.

— Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы подниметесь к себе.

Это был приказ, а не просьба. Ее охватило тревожное предчувствие. Не собирается ли он уволить ее из-за того, что произошло в саду?

— Хорошо, сэр.

Артур взглянул на Неда:

— А ты иди спать. Спасибо, что дождался нашего возвращения, хотя это было лишнее. Мы сами можем войти, когда возвращаемся так поздно. Так что впредь не дожидайся нас. Тебе тоже нужен отдых.

Нед был очень удивлен столь великодушным поступком своего хозяина.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

И быстро исчез. Элеонора услышала, как дверь за ним с глухим стуком закрылась.

Холл вдруг показался ей тесным и — другого слова не подберешь — интимным.

— Пойдемте, мисс Лодж, в библиотеку и там побеседуем. Она медленно последовала за ним. Может, он рассердился, что она проявила слишком большой энтузиазм во время поцелуя? Она постарается объяснить ему, что и сама удивилась дотоле неведомому ей таланту перевоплощения.

Артур пропустил ее в комнату и тщательно закрыл за собой дверь.

Элеонорой овладело ощущение обреченности. Не говоря ни слова, Артур поставил свечу на стол и подошел к камину. Опустившись на колено, он пошевелил угли, и в камине вспыхнуло пламя. Удовлетворенный, он поднялся, развязал галстук и бросил его на ближайший стул. Затем расстегнул пуговицу на белой льняной рубашке, обнажив несколько темных завитков волос на груди.