– Да, – тот кивнул. – Телефон выключен.

Старшина некоторое время молчал, затем, в задумчивости, несколько раз похлопал паспортом по ладони и наконец сказал:

– Так, сейчас напишете заявление, – полицейский подошел к скамейке и прикрикнул на гостя из Азии: – Ахмед, пошел вон отсюда!

– Совсем могу уходить, начальник? – удивился маленький смуглый человек.

– Да, проваливай!

Азиат выскочил из помещения, а полицейский усадил Олега за парту, затем сходил в «дежурку» и взял два чистых листа. Немного успокоившийся в компании старшины Олег сосредоточился и написал заявление в двух экземплярах, подробно расписав все события.

– Есть фото жены и дочери? – поинтересовался представитель закона, подписывая листы.

Художник запустил руку в карман, но вспомнил, что бумажник оставил в машине, а в нем как раз лежит фотография. Олег отрицательно помотал головой и поднялся.

– У меня в машине есть, – он двинулся к выходу. – Я сбегаю.

– Не надо, – остановил его старшина. – Сейчас просто опишите своих родных, в чем они были. Я разошлю ориентировку всем патрулям, они прошерстят подвалы, чердаки, притоны…

От ужаса, который несли с собой последние три слова, Олег оцепенел. Не мог представить, что с ним случится, если родную дочь найдут истерзанной в каком-нибудь подвале. У художника подкосились ноги, и он тяжело опустился на скамейку.

– Катя высокая, примерно метр семьдесят пять, длинные волосы. Светлые. Была в синем халате, – Олег говорил медленно. Оказалось, сложно описывать жену, когда та, возможно, уже мертва. Старшина записывал. – Ксюше пять лет, похожа на маму. В пижаму была одета, с волком и зайцем, из «Ну, погоди!».

– Кого-нибудь или что-нибудь странное заметили? – спросил полицейский.

Художник на мгновение задумался.

– Да, – он поднялся. – Я указал в заявлении, что видел страшного человека. Наша квартира на первом этаже. Когда я проснулся, окно на кухне было открыто, а на детской площадке стоял он. И ужасно смеялся.

– Кто «он»? – осведомился полицейский. – Можно подробнее?

– Я не знаю. Человек в джинсах и черной кофте, – Олег сел на скамейку, но затем вновь встал и начал расхаживать по маленькому холлу. – В капюшоне, лица я не разглядел. Я вылез в окно и хотел поймать негодяя, но тот убежал неизвестно куда.

– Хорошо, – служитель закона подробно записал все в блокнот. – Когда исчезают дети, самое главное – предпринять меры в первые три часа. И мы находим восемьдесят процентов пропавших очень быстро. Так что не переживайте, идите домой и отдохните.

– Какое… домой? – Олег уставился на старшину. – Я с вашим патрулем поеду, буду помогать!

– Нет, вы не поедете, – полицейский покачал головой. – Вы все сделали правильно: пришли к нам и написали заявление. Дальше этим займется полиция. Профессионалы. Идите домой, отдохните и постарайтесь поспать. Утром к вам придет участковый. Он все подробно узнает, опросит соседей, а, может, к этому времени мы уже найдем женщину и девочку.

Олег пытался возражать, но все-таки разумная часть мозга подсказала, что следует пойти домой и не заниматься самодеятельностью. Конечно, он понимал, что не сможет опустить руки и слепо надеяться на доблестную полицию, но что ему делать? Ходить по многомилионному городу и искать семью? Глупо. Сейчас, наверное, действительно стоит пойти домой и дождаться участкового.

Художник немного потоптался у выхода, размышляя о том, а не рассказать ли дежурному об исчезнувшей ванной, но решил, что это неуместно. Точнее, может, и уместно, но в лучшем случае его отправят в психиатрическую лечебницу, а в худшем – перестанут искать Катерину и Ксюшу, сославшись на то, что заявитель тронулся умом. Олег поблагодарил полицейского и вышел из здания отдела полиции.

Когда он вернулся домой, часы на дисплее мобильного телефона показывали 04:33. Олег еще два раза попытался дозвониться до жены, но металлический, замогильный голос вновь и вновь повторял одну и ту же фразу: «Вызываемый вами номер не обслуживается».

Художник прошел в кухню и закрыл распахнутое окно, пристально осматривая двор. Выйдя в коридор, Олег остановился у стены, где еще несколько часов назад находилась дверь в ванную. Теперь он не стал колотить в стену, а принялся аккуратно постукивать костяшками пальцев по всему периметру. Сомнений не осталось: за тонкой перегородкой – пустое пространство. Но, глядя на эту стену, создавалось впечатление, что она находится тут с момента постройки дома, ни о каких свежих ремонтных работах речи не шло.

У Олега появилось желание сломать перегородку, ведь она, вероятнее всего, из обычного гипсокартона, но он сдержал себя, понимая, что утром у участкового возникнут вопросы по поводу дыры в стене.

Очередная попытка дозвониться до жены не принесла плодов, и тогда Олег решил просто полежать. Его организм находился в сильном напряжении, художник думал, что не сможет уснуть. Но он ошибся. Сон быстро накрыл мужчину.