– А как насчет третьего пункта – изощренности преступления и сокрытия улик?

– Дело в том, что ничего не нашли. Значит, преступник оказался умнее следователя.

– А что насчет спермы?

– Восемьдесят девятый год, – раздельно сказала Анна. – Анализ ДНК в то время еще не делали.

– Ах да! – закивал Павел. – Точно!

– Ну, вот тебе классический беспросветный висяк. Ни одного реального подозреваемого при полном отсутствии улик и безнадежных следственных материалах.

– Дело возвращаем в архив?

– Это – завтра. А на сегодня заканчиваем. – Она поднялась со стула, сгребла свои папки и подошла к сейфу. – Распахни-ка мне дверцу…

Когда они вышли к проходной, их встретила младший лейтенант Краюшкина, вручила пропуска и заставила расписаться в ведомости.

Анна шагнула за турникет, сунула пропуск в сумку и, когда подняла глаза, увидела скромную женщину, одетую в серое пальто и вязаную меланжевую шляпку. По ее беспокойному, ищущему взгляду Стерхова поняла: она ждет человека, которого плохо знает или вовсе с ним не знакома.

К Стерховой подошел Платонов, и они отправились в гостиницу «Чернигов», куда заселились утром, сойдя с поезда.

На часах было семь вечера. Обычно в такое время Анне звонила мать. Проверив мобильник и не обнаружив неотвеченных вызовов, она позвонила сама:

– Алло…

– Вспомнила, наконец? – Голос матери казался больным и обиженным.

– Заболела? – обеспокоилась Анна.

– Сейчас уже лучше…

– Что с тобой?

– Сердце…

– Вызвала врача?

– Выпила корвалолу и полежала.

– И все-таки я волнуюсь.

– Лучше расскажи, как там устроилась.

– Гостиница неплохая.

– Что по работе?

– Все как обычно.

– Клещами из тебя слова не вытянешь! – вспылила мать. – Зачем только позвонила!

– Ну, хорошо… – вздохнула Анна и решила поделиться подробностями: – Помнишь Лешку Стратонова?

Мать оживилась и ухватилась за эту тему:

– Как же его не помнить! Длинный такой, прыщавый.

– Теперь руководит областным следственным управлением.

– Виделись?

– Сразу же, как только приехала.

– И как он теперь выглядит? Посолиднел? – Мать рассмеялась. – В юности был таким несуразным.

– Теперь – настоящий полковник, я даже не узнала его.

– Уже полковник?

– Стратонов старше меня на два года. В университет пришел после армии.

– Значит, ему тридцать девять…

– Ну да.

Зная мать, Анна предположила, что дальше последует что-нибудь провокационное. И не ошиблась.

– Это же он тебе делал предложение? – Мать помолчала и, не встретив сопротивления, уточнила: – Помнится, явился с цветами и золотым кольцом.

– Зачем ты об этом вспомнила?

– Если бы ты выбрала его, а не Ивана… – Мать набирала обороты по нарастающей, но была остановлена в самом начале пути.

– Хватит, мама! – воскликнула Анна.

– Ну, вот опять «хватит». И поговорить уж нельзя? Сама завела этот разговор.

– Я просто сказала, что встретила Стратонова.

– Вышла бы за него и не куковала бы теперь одна-одинешенька…

– Прости, отключаюсь, у меня звонок по второй линии.

Анна дала отбой и в очередной раз зареклась обсуждать с матерью подобные темы. О чем бы ни зашел разговор, она, так или иначе, выводила его на неустроенную личную жизнь дочери. Сама Анна не считала себя неустроенной и придерживалась другой точки зрения: лучше быть одной, чем прожить всю жизнь не с тем человеком.

Соврав матери, она вдруг услышала, что ей и в самом деле звонят по городскому телефону.

Анна прошла в соседнюю комнату и сняла трубку:

– Слушаю.

В ответ прозвучал голос Стратонова:

– Привет, это я.

– Что-нибудь случилось? – встревожилась Анна.

– Я здесь, в гостинице, спускайся в фойе.

Анна переоделась, взяла пальто и вышла из номера. Она пересекла анфиладу темных гостиных, уставленных пыльной мебелью и похожих на заброшенный музей. Великолепие номенклатурной эпохи мерцало в темноте красным деревом, поблекшей бронзой и сонными зеркалами, в которые давным-давно никто не смотрелся.

Спускаясь по лестнице, Анна мысленно прикидывала, что привело к ней Стратонова. Но вспомнив про энергию, которая в студенчестве питала его неукротимое честолюбие, и талант повсюду быть первым, решила, что он явился не просто так.