Гусеницы извивались, тщетно пытаясь сбросить противника. Пчелы обороняли входы в гигантские ульи при помощи жал и ударов крыльев. Ночные бабочки взлетали при дневном свете, ослепленные солнцем и совершенно беспомощные. Но ничто не могло противостоять неустанным ордам маленьких черных тварей, пронзительно пахнущих муравьиной кислотой и оставлявших за собой лишь голую землю.

Перед ордой лежал мир, изобилующий жизнью, где грибы боролись за место под солнцем с капустой и мутировавшими земными сорняками. Позади черной армии не оставалось ничего. Грибы, капуста, пчелы, осы, сверчки, личинки – все живое, не успевшее убежать от надвигающегося черного прилива, погибало, разорванное на кусочки жадными мандибулами.

Даже пауки-охотники и тарантулы не могли устоять перед черными властителями. С отчаянной самоотверженностью они убивали многих из них, но справиться с армией могло лишь что-то еще более многочисленное и свирепое. Убитые или раненые муравьи шли на корм идущим позади собратьям. Лишь пауки-тенетники неподвижно сидели в своих колоссальных паутинах-ловушках, зная, что они в безопасности, и никто не сможет вторгнуться в их липкие сети.

Бродячие муравьи растекались по земле чудовищным чернильным потоком. Их авангард достиг реки и отпрянул. Барл находился милях в пяти, когда они изменили курс. Войско развернулось четко и слаженно, в полном порядке – передовые муравьи передали сигнал по цепочке.

На Земле ученые тщательно изучали вопрос, как муравьи передают друг другу информацию. Медоносные пчелы, например, совершают для этого ритуальные танцы. Муравьи действовали как-то менее экзотически. Одна особь, наткнувшись на добычу, которую не могла унести, возвращалась в муравейник за помощью. Из этого люди сделали вывод, что у муравьев должен существовать язык жестов, производимых антеннами.

Барл не строил теорий. Он признавал лишь факты и знал, что муравьи могут передавать друг другу информацию. Сейчас же он шел вперед, к месту обитания своего племени, понятия не имея о черном живом покрывале, расползающемся по земле позади него.

Миллионы жертв отмечали победный марш армии насекомых. На ее пути попалась небольшая колония пчел, сохранивших привычный уклад, несмотря на увеличившиеся на забытой планете размеры. Четырехфутовая матка рыла большую галерею с десятью камерами, где откладывала яйца и кормила личинок с трудом собранной пыльцой. Личинки наращивали воск, становились большими и толстыми, затем превращались в пчел и, в свою очередь, откладывали яйца в той же галерее, вырытой для них маткой.

Теперь уже десять насекомых деловито собирали продовольствие, чтобы кормить личинок, а основательница колонии к тому времени теряла крылья. Неспособная больше собирать еду, старая пчела становилась привратником улья. Закрывая вход головой, она превращалась в живой барьер, и открывала проход лишь своим потомкам.

Старая привратница подземного улья была на посту, когда на нее покатилась волна бродячих муравьев. Пчела сражалась мандибулами и жалом, защищая родной улей, но через секунду исчезла под массой муравьев. Они кусали ее, рвали хитиновую броню. Она безумно отбивалась, одновременно подавая крыльями гудящие сигналы тревоги пчелам своей колонии.

На призыв спешно прибыли десять огромных пчел, по четыре-пять футов каждая, и принялись сражаться ногами, крыльями, мандибулами и жалами со свирепостью тигров. Но муравьи навалились и на них, кусая в глаза, впиваясь в нежные сочленения хитиновой брони, и прекращая нападение только для того, чтобы пожрать своего раненного собрата, с которым только что бились плечом к плечу.

Увы, финал такой схватки один. Пчелы оказались бессильны против бесчисленных противников. Их сжирали живьем. И еще не успела пасть последняя из отважной десятки, как подземный улей был разорен, уничтожены все запасы еды, заготовленной взрослыми, и все молодые личинки, совершенно беспомощные, способные лишь извиваться, пока их рвали на кусочки.

Когда бродячие муравьи продолжили свой поход, на месте улья остался пустой туннель да обломки жесткой брони, не съедобной даже для муравьев.

Барл услышал их, пока задумчиво рассматривал место недавней трагедии. На земле лежали обломки огромной блестящей брони жука, убитого более рослым противником.

Несколько небольших муравьев рылись в этих обломках в поисках остатков еды. За полмили отсюда началась постройка нового муравьиного города, и сюда пришли его первые разведчики. Но Барлу еда пока не требовалась. Он искал то, что могло послужить оружием. Сзади все громче слышался гул орды бродячих муравьев.

Барл с отвращением поморщился. Лучшее, что удалось найти, была зазубренная задняя нога жука. Когда он поднял ее, внизу раздался сердитый скрип. Один из мелких муравьев изо всех сил пытался отделить кусочек мяса, оставшийся на ноге. А Барл отнял у него это лакомство.

Маленькое существо имело не больше фута в длину, но сердито двинулось на Барла, издавая громкий скрип. Барл ударил его лапой жука. Подбежали двое других муравьев, привлеченных шумом. Они обнаружили тело своего собрата, тут же расчленили его и торжествующе понесли в город.