Указанные действия Е. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное в крупном размере.

Проанализировав исследованные судом доказательства, на основании которых был сделан вывод о виновности Е. в установленном приговором преступном деянии, судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела, связанные с заключением договора о намерениях (предварительного договора купли-продажи) между З. и Е. и передачей З. в обеспечение исполнения договора аванса под роспись Е.; достоверно установил факт заключения между З. и Е. договора купли-продажи земельного участка и факт регистрации указанного договора, а также имевший место факт передачи З. Е. денежных средств за земельный участок.

Одновременно суд посчитал установленным, что денежные средства Е. получил от З. путем обмана и злоупотребления доверием в качестве аванса за земельный участок («прирезку»), не намереваясь при этом организовывать процесс оформления и последующей передачи указанного земельного участка («прирезки») в собственность З., однако указанные выводы сделаны судом без объективной и всесторонней оценки всех обстоятельств дела.

Признавая надуманным утверждение Е. о том, что денежные средства являются оплатой в счет договора купли-продажи земельного участка, суд сослался на отсутствие в составленной им расписке прямого указания на данное обстоятельство, при этом не учел, что из содержания названной расписки нельзя сделать и однозначный вывод о том, что указанная денежная сумма была предана З. в качестве аванса за земельный участок («прирезку»).

Также суд, ссылаясь на показания потерпевшего З., свидетелей З. и У., акт о взаиморасчете и заключение почерковедческой экспертизы, отверг утверждение Е. о том, что он не получал от З. денежные средства по договору купли-продажи земельного участка и акт о взаиморасчете не подписывал.

При этом суд не дал никакой оценки показаниям свидетелей Е. и В., подтвердивших показания Е., оставил без внимания противоречия в показаниях свидетеля У. касательно непосредственного наблюдения им момента передачи денежных средств, не указал, почему принял одни доказательства и отверг другие.

Более того, суд не учел, что вступившим в законную силу решением по гражданскому делу по иску З. к Е. и Е. о взыскании денежных средств и по встречному иску Е. к З. о признании недействительным акта о взаиморасчете, признании полученных денежных средств оплатой по договору, взыскании задолженности по договору полученные Е. денежные средства по расписке, написанной Е., признаны оплатой по договору купли-продажи земельного участка, а акт о взаиморасчете признан недействительным. Исковые требования З. суд оставил без удовлетворения, одновременно согласившись со встречными требованиями Е.

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, как видно из вышеизложенного, противоречат обстоятельствам, приведенным в обжалуемом приговоре.

Между тем в соответствии со ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки.

Суд в приговоре указал, что решение не может иметь преюдициального значения для разрешения по существу данного уголовного дела, с чем судебная коллегия согласиться не может.

Как указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 21.12.2011г. № 30-П, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Судебная коллегия считает, что факты, установленные судом при рассмотрении вышеназванного гражданского дела, доказательствами, исследованными судом при рассмотрении уголовного дела в отношении Е., не опровергнуты.

Признавая недостоверными выводы проведенной в рамках гражданского дела судебной почерковедческой экспертизы, установившей, что подпись и рукописный текст в акте о взаиморасчете (в экземпляре из регистрационной палаты) выполнены не Е. и не Е., а иным лицом, суд сослался на показания потерпевшего З., утверждавшего, что Е. в его присутствии ставил подпись лишь в одном экземпляре, который передал ему, а кем были подписаны два других экземпляра, в том числе переданный в регистрационную палату, ему неизвестно, а также на то, что предметом исследования экспертизы экземпляр акта о взаиморасчете, находившийся у З., не был.

Приведенные судом мотивы признания указанного доказательства недостоверным неубедительны, поскольку не объясняют, как показания потерпевшего и наличие второго экземпляра акта могли повлиять на выводы эксперта.

Более того, признавая одно из экспертных заключений недостоверным, суд не привел суждений, объясняющих, почему при наличии существенных противоречий в выводах экспертных заключений о лице, выполнившем рукописный текст и подпись в изъятом из регистрационной палаты экземпляре акта о взаиморасчете, суд, не устранив имеющиеся противоречия, согласился с одним заключением и отверг другое.