Она прошла по залу, подошла к двери и открыла её.

– В этой комнате оборудован кабинет, чтобы вы могли работать на месте. Завтра утром вам доставят все документы.

Затем она прошла к другой комнате.

– Тут расположена спальня.

– Спасибо, Александра, я разберусь, – сказал Вадим.

– Хорошо, обустраивайтесь.

Когда Александра вышла из апартаментов, мужчина кинул сумку на диван. Ощущение того, что его фактически купили без торга, перебивало чувство голода. Он включил телевизор, нашёл музыкальный канал и отправился в душ.

Как только Вадим вернулся в зал, он увидел поднос с едой.

«Слава Богу», – с радостью подумал он и, усевшись перед телевизором, приступил к позднему ужину. После Вадим целиком осмотрел апартаменты, отписался Сергею, скинув фотографии. Его охватила тоска и скука, поскольку с текущим делом он сейчас ознакомиться не мог.

Устав в дороге, Вадим уснул, однако вскоре проснулся в тревоге. Было темно и тихо. Его обуяли переживания по поводу его предстоящего дела. Он думал об огромном объёме работы и неизвестном противнике. Интересно, как Роман будет вести себя в случае проигрыша?

Череда мыслей не давала покоя Вадиму. Он взял телефон с тумбочки, щёлкнул боковую клавишу.

«02:17», – увидел он время на заставке.

– Чёрт возьми! – выругался мужчина.

Вадим понял, что больше не уснёт, встал с кровати, включил свет и прошёл в зал. Ему хотелось пить, и он подумал, что сейчас бы выпил горячего чая. Он подумал, что наверняка на первом этаже должна быть кухня. Он надел спортивный костюм, вышел в коридор особняка и направился к лестнице. Подойдя к пролёту, он заметил тусклое освещение на первом этаже.

«Эх, не подумали бы, что шарюсь по дому непонятно зачем». Он решил, что в случае, если возникнут вопросы, просто сошлётся на жажду.

Вадим спустился в холл и увидел, что источником света, горящего в открытой комнате, послужил электрический камин. Чувствуя неловкость, мужчина захотел обозначить своё присутствие и подошёл ближе.

– Ночи доброй! – произнёс он.

– Доброй ночи.

Роман сидел в кресле с напитком в руке. На столике стоял ещё один стакан, бутылка с ликёром и лёгкая закуска.

– Могу присоединиться? – спросил Вадим, проходя к соседнему креслу.

– Конечно, присаживайся.

– Вам не спится? – поинтересовался Вадим.

Роман ответил:

– С тех пор, когда мне приходилось из-за разницы во времени торговать на бирже по ночам, у меня сбился график, – он указал на пустой стакан. – Ты не хочешь угоститься?

– Насколько мне известно, его надо пить из ледяных рюмок и шотами, – улыбнувшись, сказал Вадим.

Роман налил ликёр и протянул Вадиму.

– Если ты не брезгуешь, это стакан Александры. И она мне, кстати, то же самое про ликёр сказала, – он откинулся в кресло и продолжил: – Дело в том, что этот ликёр сделан из доброй полусотни трав. И если ты достаёшь ледяную рюмку, заливаешь холодный напиток и выпиваешь его залпом, то, как по мне, – он отвернулся от камина и посмотрел на Вадима, – ты переводишь продукт! Другое дело – отнестись к нему как к коктейлю и пить мелкими глотками, чувствовать его прохладу и вкус, пытаться уловить нотки трав, в общем, наслаждаться всей полнотой ощущений.

– Я его не пробовал, – Вадим с улыбкой приподнял стакан, делая вид, что чокается с Романом, – но после такого представления мне и в голову не придёт пить его как-то по-другому.

Вадим сделал небольшой глоток и понял, что напиток ему пришёлся по нраву.

– Согласен, холодным и залпом было бы не то.

– Ха, вот и Александра мне так сказала.

– Как вам удаётся не спать ночами и при этом быть активным днём?

– Я не так обременён делами днём, да и не всегда сижу ночами напролёт. Вообще, тут дело в моей философии жизни, – заключил он.

– Философии жизни? – эхом повторил Вадим и подался вперёд, выражая неподдельную заинтересованность.

– Да, именно так, Вадим. Я ценил и продолжаю ценить своё время. Были моменты, когда мне его катастрофически не хватало. Сам посуди: в сутках 24 часа, и из них рекомендуют в среднем проспать 8 часов, а кто-то может проспать и 12. То есть работающий человек тратит 9—12 часов в день на работу и 8—12 часов на сон.

Он повернулся к Вадиму и, наклонившись к нему, спросил:

– Ну и когда жить, а, Вадим?