– Саина тебе не рассказала? Тут считают, что это эну. Вроде как остатки силы Ан-мамму, которые периодически просачиваются из-под земли.

«Сюда никому нельзя. Здесь ходят эну», – вспомнила Катя слова Милены. Как ни фантастично звучала история, ей стало не по себе.

– Интересно. А рев только с другого берега раздается?

– В основном да, но… По-разному бывает. Некоторые говорят, река вынесла глаза Ан-мамму на два разных берега, поэтому и там, и там шумит… А некоторые, что их специально закопали на разных берегах, где-то очень глубоко.

– А рациональные объяснения? Логичные, – уточнила она, поскольку слова «рациональные» Саллаат явно не понял. – Это… Реалистичные.

– Сначала на зверей и птиц думали. Потом, когда вечная мерзлота вроде бы подтаивать начала, говорили, что это лед шумит. Кто-то про ветер говорил. Но, – Саллаат улыбнулся, – это все были версии приезжих, которые очень быстро уезжали.

Уже чувствовался вечер. Со светлым ночным Якутском Симилэх было не сравнить, хотя темнело тут гораздо позже обычного.

– Мне уже пора, – сказала Катя, поднимаясь. – Спасибо за чай.

– Пожалуйста. Заходи в любое время. Саина! Я пойду провожу Катю.

Саллаат проводил ее до самого школьного крыльца. Их разговор был далек от местных легенд. По дороге, отвечая на вопросы Кати, Саллаат рассказал, что они с Саиной живут одни: мать умерла давно, отец – четыре года назад. Сначала их приютила Наталья, та самая учительница по географии и рисованию, в доме которой теперь жила Елена, а когда она решила уехать, они с Саиной перебрались обратно в свой дом. Хозяйством в основном занималась Саина, Саллаат подрабатывал то тут, то там.

Конец ознакомительного фрагмента.