— Иди пока к Рокизару, нам надо с твоим отцом пообщаться.

Сын настороженно обернулся на меня, но я кивнул, отпуская его. Законники не практикуют садизм, если и будут убивать, то явно не на глазах сына.

— Начну я, — заявил демон, что забрал жемчуг. — Меня зовут И-Вань, и я твой предок.

Предок? Ага? Интересно, зачем меня галлюцинациями забавлять, тем более такими…

— Не верит, — усмехнулся демон.

— Помнишь, зимой ты пришел за духом предка? — спросил дракон, я только кивнул. — Ну, так это он и есть, только немного обновился.

— Но…

— Долго рассказывать. Но у нас дело есть в родовом доме, вернее склепе. Там все цело?

— Да кто ж на родовой склеп позарится? — возмутился я, но тут же добавил с почтением, как присуще обращаться к старшим. — Да, там все в порядке.

— Отлично, хоть одни хорошие новости.

— А плохие?

— А плохая одна, но большая. Вляпался ты по самые рога! — покосившись на дракона, я кивнул, но демон ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. — Аргайл тут не при чем, он не тронет тебя, пока между ним и тобой Киани стоит. Я про тех демонов, что на песке лежат. Объясни мне, с каких пор Белый Жемчуг Мраку служить начал?

— Но я не служу!

— Жемчуг не обмануть! Алый цвет — угроза для рода!

— Но я не служу Мраку!

— Он не врет, — подтвердил Аргайл. — Но объясни, почему в твоей свите демоны, помеченные темным божеством?

— Это слуги князя Лиора и его дочери, моей невесты. Я заключил с ними договор о поддержке.

При упоминании этого имени все напряглись, а И-Вань гневно воззрился на меня.

— То есть эти твари у тебя в доме?

— Объясните, что происходит, у меня с ними договор на крови, почему я не могу впустить их в свой дом? Тем более у меня сын родился, и я собираюсь провести церемонии Имени и свадьбы! — возмутился я.

— Имени? — переспросил И-Вань и тут же кивнул. — Тогда понятно, им нужен наследник, и ребенку они ничего не сделают, а ты и твой сын слабые звенья. Вас просто обозначили в жертвы, а это, по понятиям служителей Мрака, не причинение вреда, а благо.

— Наргайл, скажи, князь и мать твоего сына сейчас у тебя дома? — перебила его Киани.

— Невеста — да, она ожидает моего возвращения, чтобы провести церемонию. А сам князь ушёл по делам, но будет вечером.

— Странно, — прошептал белый конт. — Я не чувствую младенца, но, если он в доме, значит, укрыт божеством.

— Предлагаю отправиться в путь, — предложил седовласый старик, что до этого молча наблюдал за нами. — По пути поведаем Наргайлу, кого он впустил в свой дом. Думаю, те, кто успел ускользнуть, сообщили своему Хозяину, кто пришел. Нам не стоит терять время. Если невеста Награйла связана с божеством, она может сказать где оно находится.

— Откроем портал? — предложил И-Вань.

— До портальных камней полчаса ходу на лошадях, — предупредил я. — Перемещение вне их площадок отслеживается сразу.

— Готовился? — усмехнулся Аргайл.

— Жить-то хочется.

Я вскочил на своего коня, и рядом ко мне тут же с одной стороны пристроился сын на прекрасном лавархе, а с другой стороны Киани.

— Поделиться с тобой новостями?

— Да, и начни с сына, я хочу знать, что произошло!

Владыка Фарх

Я стоял перед дверью в зал уже пять минут, но сил и смелости протянуть руку и войти не хватало. Она там. Рейна… Столько лет, столько поисков, событий. Как посмотреть ей в глаза, как осознать, что столько времени прошло, а я, так и не нашел ее и не помог.

Я зажмурился. Какой же я трус!

Коснулся лбом закрытой двери. Зайду и что скажу? Привет? Как дела? Я рад, что ты вернулась…

Прости…

Дверь открыли с той стороны, и пронзительный взгляд голубых глаз уставился на меня.

— Приветствую, страж.

— Приветствую, целитель.

— Ты задержался.

— Работы было много…

Комок в горле перехватил дыхание. Тот же взлет бровей, тот же голос, те же слова, что так часто произносили при встрече. Только сейчас в глазах затаилась печаль прошлого, и волосы коротко острижены, и морщинки, и кости торчат…

Но взгляд…

Я шагнул, сбиваясь с ней телом во встречном шаге, обхватил ее руками, чтобы не упала, не отшатнулась, и припал к ее губам. Её дыхание вскружило голову, чувства вырывались из глаз слезами…

Живая!

Такая хрупкая и сильная одновременно. Я хотел выть от боли и ярости, чувствуя, как же она опустошена…

— Рейна, — прохрипели у меня за спиной, и моя любимая отшатнулась и повернула голову на знакомый голос.

— Парт!

Руки ослабли, и она шагнула к брату. Парт рухнул перед ней на колени и, уткнувшись ей в колени, зарыдал: