Капли крови начинают не просто гореть на руках и лице, они поднимаются темным пламенем и охватывают тело. Крик из горла, словно топливо для огня, все пропадает в пламени отчаяния и вины. Я убил свою маму. Ее больше нет.

Я вернулась в свое сознание резко, по щекам заструились слезы. Я отвернулась к столу и судорожно ухватилась за столешницу. Сжала дерево до боли в пальцах, пытаясь взять контроль над чувствами.

— Что с братом?! — громкий, полный тревоги, голос Элиера помог взять себя в руки. Это не мои чувства. Не мои эмоции. Это просто память. Исковерканная темным пламенем память мальчишки, что сгорает уже столько лет в чувстве вины перед мамой.

Аргайл

— Довольно! — Дед наконец насытился общением с родней. — Я понял ваше беспокойство, но все же не услышал ни одной причины, почему Аргайл не может получить обратно свои воспоминания. Прошло пять лет. За это время он стал сильнее. Крепче. Заставил род гордиться собой. Доверять ему. Я, как и вы все, не хочу причинять ему боль, подвергать страданиям и тяжелым воспоминаниям. Но это часть его жизни, и пора пришла вспомнить. Аргайл! — Я поднялся со своего места. — Род дает тебе добро на возвращение памяти. Олев! — Отец поднялся рядом. — Ты должен снять с владыки Фарха свой запрет. Он маг памяти и не должен быть под печатями, работая с Аром.

— Я сниму, но у меня есть условие.

Условие? Я с недоверием посмотрел на отца. Это моя память! У меня, не спросив, запечатали ее, и сейчас я еще должен идти на условия?

— Что ты хочешь, Олев? — Дед тоже нахмурился.

— На процессе возвращения памяти стражница Киани, именуемая Наследницей, присутствовать не будет!

— А вот это глупо, — Эй-нэрх не сдержался. — Стражница Киани — один из лучших целителей. И сможет оказать помощь, облегчить последствия восстановления памяти. Тем более она Избранная Ара.

— Её не будет! — Повысил голос отец.

— Я согласен! — Произнес я довольно громко, останавливая новые споры. И так слишком долго ждал, когда они, наконец-то, наговорятся. — Стражница Киани не будет присутствовать на процессе, но я требую, чтобы мой отец при всех дал клятву, что это будет последний раз, когда он вмешивается в мою жизнь и судьбу.

— Аргайл! — кажется, отец сдаваться не собирался, но я знал, кто сможет его убедить.

— Старший владыка Кеердо, я помню о клятве, которую должен дать перед огнем Истинного пламени. Но так же требую обещанной и мне клятвы о не вмешательстве.

— Аргайл!

— Олев! — Голос дед не повышал, но вот давление своей силы скрывать не стал, и отец замолк. — Ты дашь клятву!

— Но…

— Ты дашь клятву здесь и сейчас, что после возвращения Аргайлу памяти, ты больше никогда, никогда не вмешаешься в жизнь своего старшего сына и его невесты Киани ни мыслью, ни делом, ни умыслом, ни напрямую, ни через других жителей Миолы!

— Отец!

— Клянись! Здесь и сейчас, Олев! Я устал от твоих выходок! Я доверяю больше Аргайлу и его решениям, чем тебе. Объяснить тебе при всех, почему? Нет? Отлично! Тогда я жду, что ты дашь мне эту клятву сейчас!

— Сейчас?

— Да!

Отец был в ярости, но спорить с главой рода могли единицы, и, слава всем небесам, он не входил в это число.

— Я, Олев, клянусь. — отец выплевывал слова, показывая, что недоволен и зол. Но я чувствовал магию слов, которая его оплетала, и был рад, что смог уберечь Киани от его влияния. — Как только к Аргайлу вернется память, я ни словом, ни делом, ни умыслом, ни напрямую, ни через других жителей Миолы не буду вмешиваться в жизнь Аргайла и его избранной Киани.

Я выдохнул. Ну вот, все и решилось. Если честно, мне не хотелось, чтобы Киани была на процессе возвращения мне памяти. Предстать перед ней слабым, полубезумным, совсем не хотелось. Зато после… Я не покину ее ни на минуту, ни на день. Потерпи немного, родная, скоро мы будем вместе.

Неожиданно пришло желание увидеть Киани, словно ей грозила опасность. Взглянув на часы понял, что она уже должна была вернуться с обхода территории, рядом с ней мастер Кохрейн и братья. Но…

Я взял лист бумаги и, написав несколько строк, отправил любимой. Не прошло и пары минут, мне вернулся ответ.

«Люблю тебя, все хорошо».

Видимо, все же нервничаю, усмехнулся я, складывая лист записки и убирая её в карман. Отец оградил встречи, но писать письма никто не запрещал.

Киани

— Что с братом?! — Элиер бросился к Саю, но тот спокойно дышал, и дракон обернулся ко мне.

— Все в порядке, — я хотела сказать это более спокойно, но голос, еще управляемый чужими эмоциями, слушался плохо.

— Что с братом?! — Старший подскочил ко мне и схватив за плечи довольно сильно встряхнул. В попытке отстраниться или хотя бы удержать его, я ухватила его за предплечья.