– Совсем ничего. — Коротко ответила, отведя взгляд в сторону

Печально выдохнув, коснулась медальона на шее с тремя одинаковыми завихрениями. Этот жест не остался не замеченным и для призрака.

– Ты когда-нибудь его открывала?
– Задал он следующий вопрос уже тише, как будто с осторожностью, боясь сказать лишнего и задеть ее.

– Миллионы раз пыталась!
– На выдохе ответила Кейрис, и ветер, сопутствуя настроению, усилился, срывая лепестки кравостока и закручивая их ввысь в беззвездное небо. Бабочки вторили движению ветра и «затанцевали» вместе с ним. Невероятное зрелище.

Доминик, стоял рядом и наблюдал за танцем ветра, созданного ее магией. Ее сознанием.

Кейрис была немногословна. Ведь ей совсем не хотелось раскрывать всю свою душу никому. Один раз она уже раскрыла ее одному парню на Западных землях. Рассказала ему все о себе, доверяла больше, чем кому-либо на свете, но стоило раскрыть свою магию Воздуха, показать обратную сторону этой силы, показать ему, что магия — это не зло, как об этом все твердят, что магия не влияет на ее характер и душу, он все ровно высмеял ее и ушел. Больше она не открывалась никому и сейчас не собиралась это делать Доминику, хотя что-то внутри жаждало ему верить. Странно было то, что даже имени того парня никак не могла вспомнить, словно кто-то поиграл с ее памятью, и полностью его стер. И если это так, она этому была даже рада. Ведь это помогло смириться и жить дальше. Это казалась легко, по крайней мере, пока не приехала в Альгор.

– Попробуй сейчас.
– Предложил он, протянув руку к медальону, но на рефлексах, перехватила его за запястье и со злостью посмотрела в его рубиновые глаза.

– Еще раз, и схлопну твои легкие! — Прошипела, бросая его руку в сторону.

Доминик залился смехом в голос, от чего хотелось ударить его чем-нибудь тяжелым, но вместо этого, сняла медальон с шеи, разглядывая узор из трех одинаковых завихрений, не соединенных между собой, символизирующие стихию Воздуха.

– Попробуй схопнуть то, чего вообще нет! — Продолжал смеяться призрак в голос. — Или тебе снова показать мое тело? — С издевкой спросил он, но завидев ее действия, смеяться перестал. — Смелее.
– Осторожно добавил он, нависая над ней туловищем.

Пройдясь подушечками пальцев над всей поверхностью медальона, чувствуя, как он приятно холодит кожу, Кейрис нащупала едва заметную линию створки и ногтем попыталась его поддеть, но он был закрыт намертво. Доминик молча, наблюдал за ее действиями, можно сказать даже, что не дышал, стараясь максимально мимикрировать с местностью.

Пытаясь открыть медальон снова, снова и снова, она вкладывала в действия свою магию, но ничего. Абсолютно. Рыкнув от бессилия, она вновь создала внутри поляны сильные порывы воздуха.

– Тише-тише. Успокойся. — Ласково и успокаивающе заговорил Доминик, снова коснувшись ее волос. — Сосредоточься, и посмотри вокруг себя.

Кейрис оторвала взгляд от медальона и взглянула на невероятную поляну. На цветы кровостока и неоновых бабочек в тон цветков. Посмотрела на черное беззвездное небо и красоту хвойных деревьев.

— Это место создала ты в своей голове. — Почти шепотом сказал он ей на ухо. — А этот медальон часть тебя и твоего наследия. Мы в твоем сне, Кейрис. Во сне сила безгранична, как и пространство. Сосредоточья, и попробуй снова.

С каждым словом Доминика, сердце стучало все громче, отдаваясь пульсацией в висках. От волнения задрожали руки.

– Мы во сне. — Зачем-то вторила Кейрис, тяжело вдыхая воздух.

Закрыв глаза, она представила себя маленькой девочкой, сидящей в углу чердака, читающей письмо от мамы с папой, и сжимающей крепко медальон. Вспомнила боль, от слов приемной мамы о том, что стыдится ее. Все эмоции и чувства новой волной нахлынули на нее. Но затем она вспомнила, то чувство, когда слилась со своей стихией. Оно было поистине непередаваемым, словно переступаешь порог запретной границы, откуда уже не будет пути обратно. По телу прошлась дрожь, а следом раздался легкий щелчок, и Кейрис открыла глаза, улыбаясь от счастья.

– У меня получилось! — Радостно рассмеялась она, сдержав порыв обнять Доминика за помощь, ведь он помог сделать то, что у нее не получалось годами.

Посмотрев на такую же довольную улыбку призрака, который все это время наблюдал за ней, Кейрис смотрела на него с улыбкой на лице.

– Я не сомневался в тебе! Ну что там? — Ответил Доминик, улыбаясь точно так же, как в машине утром или в ресторане.

Вновь посмотрев на крышку медальона, раскрыв его полностью, и увидела внутри гравировку:

«Жертвенность во спасение»

– Что это значит? — Спросила Доминика, показывая ему надпись, но тот лишь пожал плечами.

Надпись казалась Кейрис до безумия знакомой. Словно слышала эти слова миллион раз, но никак не могла вспомнить, где и откуда.

– Странно, кажется, очень знакомой. — Тише и сомнением произнесла она, снова вешая медальон на шею, но, не закрывая его, боясь, что заново открыть его уже не получиться.

– В этом нет ничего странного. Медальон оставили твои родители — от них ты и могла слышать эти слова. — Пожал плечами призрак.