— Какого коня ты хочешь? Сказывай. У ногаев ныне можно много чего сторговать. Да и в Кабарде, сказывают, кони славные.

— То легкие, мелкие кони. Мне такие без надобности. На войне они хороши, только если других нет. Да и, если из них брать, то лучше меринов молодых покупать да раскармливать гоняя, чтобы крупнее и сильнее становились, выносливее. В бою толку от них, конечно, не много. Зато на марше — польза великая. Если же коня доброго купить думаешь, то надобно в немцах брать, чтобы для копейного боя. И пудов тридцати пяти не меньше чтоб. А лучше хотя бы сорок али больше. Но нам не продадут таких. Ливонцы костьми лягут. У них у самих с конями беда. У ляхов еще их можно было бы купить. Но тоже ведь не продадут, а Литва не пропустит.

— Я понял тебя, — кивнул Государь, вставая. — Займись собой. Я скоро тебя позову.

С этими словами он и ушел. А к Андрею тут же зашли слуги и начали вокруг него суетится…

1554 год, 11 августа, Тула

Горячая вода безмерно радовала.

Андрей за время этого похода невероятно соскучился по хорошей бане. Да и вообще по чистому до скрипа тела. Отчего, не скрывая своей радости и блаженства намывался. Благо, что ему в этом помогали, изрядно компенсируя неудобства мытья в тазике.

А потом парню принесли одежду.

Не его одежду.

Но дорогую. Слишком дорогую для простого помещика. Он, правда, и сам не скромничал, закупая самую лучшую ткань, доступную в Туле. Ведь встречают по одежке. Но тут имелась не только дорогая ткань, но и вышивка. Не Бог весть как, но местами и нитями тонкого серебра.

— Это не мое, — раздраженно произнес Андрей, когда одежду занесли и он ее осмотрел.

— Твое. Можешь не сомневаться.

— Нет. — вновь твердо произнес Андрей.

— Сие есть подарок Государя. И он приказал ее надеть. — услужливо произнес старший среди слуг, который лишь отдавал распоряжения и наблюдал за «объектом».

Сказал и едва заметно улыбнулся, приметив, как парень скривился от этих слов. И, тяжело вздохнув, махнул рукой, позволив себя облачать. Именно так. Позволив себя облачать. А не полез одеваться. Впрочем, при мытье он тоже замечал нескрываемую радость. Да и вообще — не испытывал какого-то стеснения или неловкости от помощи слуг. Привычка ходить в баню и пользоваться услугами персонала очень помогала. Да и вообще парня слегка разбаловал отец в прошлой жизни.

Где-то спустя час в дверь постучали. И, не дожидаясь ответа, вошел тот самый вооруженный мужчина с жестким взглядом.

Мгновение.

Андрей невольно поправил саблю, так, чтобы удобнее ее выхватывать. Что вызвало едва заметную усмешку на губах визави. Глаза же его оставались холодными. Саблю, кстати, ему тоже принесли подарочную в богатых, золоченых ножнах. Добрую, кстати, саблю.

— Государь зовет, — глухим голосом произнес этот воин.

Андрей кивнул и уверенно пошел вперед, в дверь, проход через которую ему уступил воин.

Вышел на улицу.

Его уже ждали.

Провели до места построения войска. Благо, что совсем недалеко. Московский, Коломенский, Каширский и Тульские полки выстроились рядом с кремлем. Компактно. Благо, что там и было всего едва за две тысячи человек, а люди стояли спешенные. Плотно.

Встали они подковой в вершине которой находился царь и его ближайшее окружение, вышедшее с ним в этот поход. Важные, значимые бояре вроде Ивана Васильевича Большого Шереметьева. Тут же стоял и Даниил Романович — брат царицы.

— Ступай, — шепнул Андрею один из сопровождающих. И тот направился вперед.

С самого края «левого» рога этой «подковы» стоял Коломенский полк. В том числе и родичи Андрея, смотрящие на него по-разному. Пожалуй, только дядя Фома светился от радости без каких-либо оттенков и переливов. Оба же деда смотрели на Андрея удивительно подозрительным взглядом. Их всех по распоряжению Даниила Романовича оттерли от парня. Сначала тот был без сознания, а потом «ради спасения жизни» его не беспокоили. Так что никто из них не сумел еще с ним даже словом перекинуться.

С правого края разместился Тульский полк. Здесь довольных было категорически больше. Ведь в этом году благодаря Андрею жизнь этих воинов сильно переменилась. Так что «рожи» тут сияли почти у всех.

Андрей подошел ближе к царю.

Тот махнул рукой. И вперед вышел мужчина, который стал громко зачитывать грамоту, рассказывая о приключениях и заслугах парня. И не только опираясь на журнал боевых действий. Нет. Царь пошел дальше. Он решил озвучить совокупность благих поступков, начиная с того, сколько Андрей пожертвовал на нужны полка. Сколько разбойников извел. И так далее.