– А, бывает… Так что, мне заказать вам ваше блюдо в ресторане?

– Да, и еще что-нибудь со свежей зеленью.

– Отлично, через полчаса я сам все принесу.

– Тогда, я к себе, почитаю свои книги. Нет, это не литература. Кто читает романы в наше время…

– О! А что читаете? Если не секрет…

– Я кулинар, читаю все от приготовления мяса до выпечки тортов и кексов. Так я буду ждать вас.

– Значит, вы разбираетесь в кухне? Мы это учтем… – дружески бросил проводник и принялся записывать заказ в свой маленький блокнот.

– Это, разумеется, не пережарьте мясо, пусть оно будет немного ссырым… И с кровью!

– С сыром вы сказали? – глупо улыбнулся проводник.

– Нет, слегка не прожаренным, я так сказал! Сыр с голубой плесенью, впрочем, тоже добавьте…

Гельмут чуть поклонился, не отворачиваясь вышел из служебного купе, быстро прошел в свое, закрылся на защелку и на внутренний блокиратор двери. Он всмотрелся в свое отражение в зеркале, что висело на двери в купе и почти вслух произнес:

«Впервые струсил? Чертов десантник, попался! А у него отличная реакция, профессиональная. Если бы он меня вырубил и скрутил, как последнюю шлюху? Кровь тоже отличная, пот пахнет приятно, орешками миндаля. Непременно нужно попробовать, но позже. Вначале нужно подранить его, а потом и выпить кровь. Теперь мне предстоит убрать двоих, а третьего только напугать. Насыщенная яркими событиями будет у меня ночка…»

За дверью, в вагоне, было совершенно тихо. Никто не передвигался и не шумел, как это бывает в плацкартных вагонах, где ходит всегда много простого и болтливого народа.

Гельмут прислушался и чуточку приоткрыл дверь, не снимая ее с блокиратора. В сторону туалета прошли двое здоровых мужчин. Через пять минут они вернулись и жестко заперли дверь в своем купе изнутри.

«Мой клиент очень труслив и осторожен, напрасно… Напрасно, напрасно господин банкир, уж поверьте мне…»

Чуть позже Гельмут стал засыпать. В дверь купе постучали.

– Секунду! Теперь входите, – спросонья крикнул он и убрал блокирующий дверь стальной палец.

– Вот и ваш заказ! Сам главный шеф-повар лично готовил мясо для вас! Вы не сказали, какая нужна порция, поэтому он сделал четыреста грамм мяса и вот еще греческий салат со свежей зеленью. На всякий случай я захватил бутылку красного сухого вина…

– Запах блюда превосходный, вино поставьте на стол! Сколько с меня?

– Расчет потом, сумма небольшая. Вот штопор и бокал. Приятного аппетита… Как вас зовут?

– Это неважно. Важнее другое! Я же не могу пить вино в полном одиночестве. Я приглашаю вас, мой дорогой друг, выпить со мной этого вина…

– Вот как? К сожалению, откажусь… Не положено! Наш начальник поезда очень зол! ЧП с проводницей, сами понимаете…

– Понимаю, понимаю… Хотя что в этом предосудительного? Рюмка вина?

– После происшествия с Алевтиной нам категорически запрещено даже на пять минут задерживаться в купе пассажиров. Даже на минуту!

– Ха! Вот и прекрасно, мы выпьем его за четыре минуты, присаживайтесь, юноша! – Гельмут похлопал ладонью по мягкой полке. – Так в каком полку служили?

– Нет, я не могу, я совершенно не могу пить с мужчиной. Я не привык к этому…

– Да! Очень смешно! – со скрытой неприязнью проговорил кровосос.

– Да, кстати, в следующем вагоне едет группа красивых девушек. Они путешествуют без мужчин. Вы понимаете? Эта информация сугубо, между нами. Так сказать, пикантная клубничка, между друзьями. Действуйте, если нужны бокалы, я принесу их вам.

– Ой, нет, я все же привык в одиночестве, – нахмурился пассажир, обнюхивая кровавое, слегка обжаренное мясо буйвола.

– Все, тогда все, приятного аппетита. Вы же до Москвы следуете?

– Конечно, до Казанского…

– Утром я рассчитаю вас! Спокойной ночи, Гельмут.

– Спокойной, но как вы узнали мое имя, красавчик? Может останите… – не успел ответить кровосос.

Проводник мгновенно испарился, не оставив Гельмуту не единого шанса на их совместный кровавый дуэт.

«Осторожная розовая свинья! Вернее, поросенок, – размышлял Гельмут, с наслаждением пожирая сочное мясное блюдо. – Как же он осторожен? Что все это значит? Для чего он хотел познакомить меня с девицами? А, это их сервис – проститутки, готовые уже на все. Но тогда он не оперативник? Если же он мент, тогда и приманка в виде женщин из той же оперы? Опытные сотрудницы могут так разукрасить, что мать родная не узнает. Очнешься сразу на нарах в следственном изоляторе. Очень странный поезд, но и прекрасное мясо…»

Около двух часов ночи, когда весь поезд, исключая персонал, крепко уснул, Гельмут проснулся и сел на кровати. Он включил светильник и вновь открыл свой дьявольский чемоданчик. Надел поверх брюк и рубашки старенькое ситцевое платье, прилепил седой скальп и лицо старой женщины, намазал губы отвратительной красной помадой, причесался и повязал поверх головы выцветший старческий платок. Достал из чемодана складную трость, на руки надел тонкие коричневые перчатки, изготовленные также из человеческой кожи, снятой с кистей рук бывших живых пожилых людей, подошел к зеркалу, согнулся, расправил трость. Осторожно, почти бесшумно он открыл двери своего купе, осмотрелся и вышел. Никого, чуть слышно стучат колесные пары по бесконечным стальным рельсам.