– Под всеми парусами будем идти раза в три медленнее, чем сейчас. Пираты выйдут навстречу, и все.

– Сливайте воду, чертовы монахи, иль как вас там! – прогнусавил Рыжий строку из бессмертного шедевра.

– Как-то так! – одобрил Асада ход мыслей. – Для пассажиров, господа наемники, ваши суждения удивительно разумны!

– Сложно у вас тут все…

– А ты как думал, рыцарь Керф?

Керф хотел было заявить, что он не рыцарь, а просто мечник, волею, а точнее, злою прихотью судеб ставший капитаном, но решил, что Асаде виднее.

– Я всю жизнь думал, что жизнь – сложная. Но оказывается, что она еще сложнее.

– Ничего сложного, на самом деле! Главное, не стать крысой в янтаре. И помнить, что Мюр-Лордон не дремлет!

Капитаны разошлись. Асада вернулся на корму. Керф, послонявшись по палубе, спустился к остальным. На палубе дышалось легче, чем в трюме, но лишняя свежесть, особенно к вечеру… Лучше уж в тепле!

*****

На следующий день Мюр-Лондрон остался далеко за кормой, лигах в полуста, а то и больше – Асада, выбрав момент, когда солнце вылезло в зенит, что-то высчитывал с лагом, смотрел в небо, смешно шевелил ушами – от напряженных раздумий, кончики покраснели. Выдав итог, капитан начал спешно отпаиваться кальвадосом – мощный фруктовый запах разносило по всему хольку.

Но измерения проходили давно, и сколько за это время успел проплыть или пройти «Серебряный Лось» – одним дельфинам известно! Да прочей ракушке, обсидевшей дно и борта ниже ватерлинии!

Здесь можно было не бояться нападения – так далеко пираты со злодейского архипелага не заходили. По крайней мере, без наводки на жирного бобра – а уж «Лось» – то, в сей разряд никак не входил, при всем уважении к бравому капитану и команде.

А потом ветер ушел.

Пройдя на прежнем разгоне с четверть лиги, растрачивая на каждом ярде скорость, корабль остановился. Немного еще пораскачивался, словно внезапно стреноженный конь. И замер, застыв посреди зеркальной глади воды. Не в янтаре, а на нем – одно время в Сивере продавались похожие, украшения каминов в дорогих домах. Разумеется, корабли не в полный размер – где такой камин найдешь?! – уменьшенные раз в двадцать – и чтобы до малейшие веревочки соответствовали!

К ночи пришел туман. Опустился сперва прозрачной дымкой. После же заматерел, набрал силу…

Лукас, выбравшись на палубу, изумился. Ничего не видно кругом! Угадывается только ближайшая мачта. Остальное же теряется в густом молоке. Про бушприт и речи нет!

– Чудны дела твои… – пробормотал студент, покачал головой. Нет, туманы чем-то необычным не были. Насмотрелся! В той же Сивере осенью! Но такой, да посреди моря, когда до ближайшей земли плыть и плыть?.. Как-то не по себе!

Зябко передернув плечами, Лукас двинулся на нос, к жердочкам.

Стояла полнейшая тишина. Звуки пассажиров и прочего живого груза надежно глушились толстой палубой. Команда дрыхла чуть ли не полным составом – по крайней мере, он никого не встретил, пока шел по кораблю. В своем загончике сладко посапывали свинтусы, сбившись для тепла в кучу. Подергивали во сне копытцами – снились, наверное, дубы с желудями…

Мерные хлопки. Даже не хлопки, а будто кто-то умывается тихонько, осторожно набирая воду в ладони, и так же осторожно позволяет ей стечь обратно.

Кит, что ли, плывет? Загребая могучими плавниками-ластами?

Забыв о неотложных потребностях организма, Лукас пробрался к борту, оставив загон за спиной. Облокотился животом о планширь, когда-то резкоугольный, ныне же, заглаженный многими тысячами прикосновений.

Хлопки становились все ближе. И их становилось больше? Или просто эхо отражалось от борта и множилось, дробясь на десятки «источников»?

Кто-то выбрался из недр корабля наружу, зафыркал.

– Эй! – тихо позвал Лукас.

Оказалось, что нужда позвала Рыжего.

Зевая, арбалетчик подошел поближе к Лукасу, вглядывающемуся в непролазную белизну у борта – даже воды не видать! Только слышно как толкается в доски. И вроде чаще стали приходить мелкие волночки? Или кажется?

– Русалок высматриваешь? – поинтересовался арбалетчик. Зевнул, почесав пузо сквозь огромную прореху в кольчуге. И зачем таскает, не снимая? Или через голову не пройдет, застрянет на подбородках?

– Скорее, стаю дельфинов каких-нибудь или тюленей. Будто ластами хлопают.

Рыжий прислушался, оттопырив конопатое ухо:

– Точно, ласты! Слушай, а может, это каланы за крабами плывут?

– Каланы?

– Ну да

– А это кто такие?

– Что, не все в книжках есть? – самодовольно ухмыльнулся Рыжий. – Это морская бобра. Ну или океанский выдр. Пушистый и красивый. Ну прям как я!

– Ты у нас, скорее, морской слон, – смерил взглядом его тушу Лукас. – Слушай, может, у местных спросим? Вдруг это те «ландроны» на галере?

– На хуелере, – гыгыкнув, ответил арбалетчик, – какие галеры в открытом море? Тут до ближайших островов проще десять раз утонуть, чем раз дойти.