– Он что, гей? – прямо спросила я друга.

– Он? Нет. За других не знаю.

У Женьки есть ключи от моей квартиры, я живу рядом с рестораном, а ему добираться за город. Работать заканчивает под утро, переодеваться лень. Так и бежит мелкими шажками через дорогу, в одной руке парик, а в другой сигарета. Поспит два-три часа и в медицину. Спрашивал его: «Зачем тебе это надо?» – говорит, что медицина – это хобби, а основная работа – это балет. Мать, конечно, переживает. Настаивает делать карьеру в медицине. А у него вечный недосып, а если выспаться удается, то взамен пропускает половину жизни. Это отражается и на личной жизни – несовпадение графиков, ревность. Однажды прицепился к Женьке один мужик, с предложением руки и сердце, и других своих органов. От переизбытка чувств и алкоголя пытался залезть на сцену, обнять. Спасибо охране за быстроту реакции. Еще ни раз приходилось объяснять страждущим разницу между травести и земным образом. Я смотрела на сцену, а где-то в подсознании плавал образ детского стоматолога, в стразах и перьях, с вопросом: «А что же дальше?».

Закончился вялотекущий процесс 90-х, время бесконечных экспериментов и стремительных карьер. 2000-е выбрасывали на берег жизни новые возможности и если ты не успел в них вписаться, встроиться, то вязкое болото привычек и страхов надолго, если не навсегда, затягивало обратно в себя. Система ценностей, которая включала в себя приемлемые для общества одежды, победила все конкурирующие системы ценностей из 90-х и обросла цивильной и гламурной оболочкой. Одни меняли профессию, другие двинули в Израиль, третьи строили сеть в Гербалайфе и Мери Кей. Развлекательные клубы закреплялись по своим направлениям. Требовалось свежее «мясо», публики нужны новые лица. Чтобы много получать – нужно много пахать, почти каждый день. Совмещать шоу с другой работой Жеке становилось уже не по силам. Да и образ в котором работал слился с реальной жизнью и перестал раздваиваться внутри. Женька и его образ Евы стали две части одного целого. Ева как-то незаметно поселилась внутри и стала его идентичностью. Он выходец советского бэкграунда, отчасти склонен считать себя бигендером и Ева проявление женского начала: не просто работа, а образ жизни, манера говорить, манера поведения, интересы. В жизни более спокойный и сдержанный, чем Ева, женщина – огонь. Женька общался с людьми и от них зависело появится ли Ева. Она – это он. И он перестал следить за ее проявлением. Необходимо было делать какой-то выбор, медицина набирала обороты и продолжала присутствовать в жизни Женьки. Все-таки получил хорошую базу для работы врачом, но время интернатуры и ординатуры уже давно прошло. До инстаграмма было еще далеко, поэтому работала рекомендация и репутация. При такой занятости успевал два раза в год повышать квалификацию, овладевать новыми технологиями, с использованием современных методик и практик. Большой интерес вызвало самое сложное и востребованное направление современной медицины – челюстно-лицевая хирургия. И уже неизвестно какими путями Женька приобрел обще-хирургический опыт и начал практику пластического хирурга.

Конец ознакомительного фрагмента.