– А чего веселиться? – Яналия достала из вазочки очередную зубочистку и принялась отламывать от неё по кусочку.

– А чего грустить? Отработка – это ещё…

– Да плевать я хотела на эту отработку, – отмахнулась Яналия. – Вот с Расулом нехорошо получилось. А вдруг он больше не захочет с нами общаться?

Она впервые озвучила свой давний страх. Яналия боялась, что однажды суровому механику надоест возиться с мелюзгой.

Девушка вспомнила планету Кибо, и вдоль позвоночника пробежал холодок. Жуткое место! Колоссальная свалка, ядовитая и мрачная. Четыре года назад, во время гастролей на Кибо, Расул спас жизни ей и Гермесу. Тогда погибло несколько человек… несколько бандитов, если точнее. Яналия не хотела лишиться покровительства Расула, тем более из-за какой-то глупости.

– Всё наладится, – сказал Гермес. – Расул – нормальный мужик.

– Вот именно. А получается, что мы злоупотребили его доверием. Он же нам не для того пароли дал!

Кити принесла кофе. Друзья расплатились за обед, протянув ей кредитки. Кити была не только официанткой, но и кассовым аппаратом: на месте рта у неё была прорезь для электронных карточек. Когда со счёта снимались деньги, стеклянные глаза Кити вспыхивали, а механический голос сообщал, что с карточки списано столько-то и столько-то денежных единиц.

Кити отошла, а Гермес, прежде чем спрятать кредитку, с брезгливой миной вытер её о лацкан пиджака:

– Фу, обслюнявила!

Он хотел развеселить подругу, и у него получилось – Яналия усмехнулась.

– Слушай, а ближайший банкомат где? – спросила она, косясь на Кити.

– Возле торговых автоматов, на том конце парка, – Гермес пригубил кофе. – А что?

– Думаю, устроить Кити свидание. Согласись, банкомат – классный жених! Всегда при деньгах!

Посмеиваясь, друзья допили кофе и покинули паб. Гермес отправился к себе, Яналии тоже следовало заглянуть домой. Александр Молодцов не кричал на дочь, как больной на всю голову отец Тиши Крейн. Когда у Яналии случались проблемы с поведением или учёбой, он проводил воспитательную беседу, выяснял причины случившегося. Хуже всего обстояло дело с чувством вины, от которого было так же трудно избавиться, как от рыбного запаха.

Девушка миновала главную аллею и направилась к эскалатору. Она шла, волоча ноги, чтобы листья громче шуршали. На этот раз отец не будет проводить воспитательную беседу – сегодня манеж был занят дрессировщиками, а значит, она не прогуливала репетицию. Но всё равно Яналии было неловко показываться ему на глаза.

Оставив позади несколько коридоров и автоматическую прачечную, Яналия оказалась дома. В холле её встретил Джордж, робот-дворецкий. Он был похож на металлическое ведро, перевёрнутое вверх дном.

– Папа и мама дома? – спросила Яналия.

– Хозяева в гостиной, – у Джорджа был приятный баритон. – Я могу быть чем-то полезен?

– Не. Ничего не нужно.

Джордж укатил по своим делам, Яналия прошмыгнула в спальню. Настроение было не очень. Она выключила свет и придвинула кресло к Мерцающему Дворцу. Так Яналия называла аппарат, в котором хранилась её коллекция. Мерцающий Дворец выглядел как изящный секретер из мутного стекла; на его фасаде располагалась квадратная дверца и сенсорная панель. В глубине аппарата пульсировало загадочное бело-голубое свечение, будто в стеклянном ящике билось холодное сердце. Раньше каждая бабочка спала в отдельной капсуле, как Белоснежка в хрустальном гробу, а капсулы Яналия складывала в обычный пластиковый контейнер. Потом она собрала нужную сумму и купила Мерцающий Дворец.

Девушка нажала кнопку и аппарат ожил. На дверце, которая одновременно являлась экраном, возникло меню. Память Мерцающего Дворца хранила подробные сведения обо всех экземплярах коллекции. Яналия пролистала меню и кликнула по изображению Лича. На экране появилось описание бабочки: где обитает, чем питается и так далее. Когда в капсулу попадал новый экземпляр, аппарат его опознавал и скачивал описание из космонета. Мерцающий Дворец мягко заурчал, за матовым стеклом началось какое-то движение. Это перемещались капсулы. Дверца скользнула вверх, и взору Яналии предстал Лич, хищник с планеты Омикрон.

Бабочки жили недолго, некоторые – считанные часы. Век Лича составлял десять земных дней. Бабочка, доставшаяся Яналии, была относительно молодой – когда её поймали и погрузили в анабиоз, она отлетала тридцать восемь часов, три минуты и пятнадцать секунд. Но в Мерцающем Дворце время остановилось. Палец Яналии застыл над кнопкой, с надписью «Разбудить».

Иногда Яналия думала – как бы здорово было иметь власть над временем. Не хочется рано вставать – спокойно ставишь его на паузу и высыпаешься. А захотелось приблизить какое-нибудь событие – например, выход нового альбома «Космических негодяев» – взял, да и перемотал время вперёд. Жители Мерцающего Дворца не имели власти над временем. Яналия была их всемогущим Хроносом.

Палец опустился на кнопку, таймер начал обратный отсчёт. Секунды жизни омикронского хищника потекли, как песок сквозь пальцы. Бабочка вяло пошевелила крылышками. Девушка открыла капсулу и подставила палец. Повинуясь инстинкту, Лич взобрался на него, как на веточку. Яналия чувствовала острые коготки, впивающиеся в кожу. Пока что бабочка была сонной. Яналия разглядывала насекомое, держа вытянутый палец на уровне глаз. На каждом крыле был узор, похожий на череп. Словно татуировка, знак принадлежности к пиратским кланам. Не дожидаясь, пока Лич очухается и начнёт кусаться, Яналия вернула его в капсулу и нажала кнопку «Сон». Таймер прекратил отсчитывать секунды, время для Лича остановилось.