Приближаясь к воротам, высотой сравнимым с одной из многоэтажек, я остановилась перевести дух и осмотреться. Одиноко стоявшая за периметром шестого сектора высотка показалась надёжным укрытием. Спрятавшись за ней, принялась ждать. День недели, да и число те самые… они должны открыться. Только бы охранники не нашли меня раньше!

Я присела на корточки, прислонившись к пластиковой стене дома. От волнения и длительного бега кончики пальцев онемели, я растирала ладони и дула на ледяные руки. Ну же, давайте, открывайтесь – почти умоляла я, не отрывая взгляда от гигантских ворот.

– Попалась! – громкий окрик напугал меня. Ненормальный, которого я встретила в начале квартала, оказался рядом. Следил он за мной что ли? – Я тебя нашёл, что мне за это будет?

– Перелом или сотрясение… ещё не решила, – я оттолкнула его локтем. Присмотревшись, поняла, что он уже не так безумен, как при первой встрече. Парень схватил меня за запястья и рывком притянул к себе.

– Не дёргайся! Если позову патруль, тебя обнулят, поняла?

– Ага, вместе с тобой, или скажешь, что нарушил комендантский час ради меня? – я беспомощно потянула зажатые руки, почти не чувствуя пальцев. Зря я его спровоцировала – он всего лишь играл в прятки – просто испугалась.

– За меня не переживай, я могу о себе позаботиться, – парень хохотнул, прижав меня к углу здания, а затем резко толкнул вперёд. Удержать равновесие было непросто, но каким-то образом рефлексы всё сделали за меня. – Смотри! Они открываются!

И я смотрела, не веря своим глазам, на то, как медленно раздвигаются ворота, как отражатели снаружи выхватывают куски радиоактивной пустыни. Как к стене Фильтра приближаются несколько человек, без защитных костюмов и скайтранов. Через несколько минут ворота, пропустившие не только воздух, отравленный радиацией, но и путников, закрылись.

– Теперь тебя точно обнулят. Так что ты не вспомнишь меня, теперь уже точно, – просипел сумасшедший.

Голова взорвалась болью, когда парень несколько раз ударил меня о стену. Теперь, если встречу патруль, просто так меня не отпустят. Не с разбитым лицом. Он всё продумал. Я завалилась на бок, скользя щекой по высокопрочному пластику. Хорошо, что темно, может, никто не заметит, как на глянцевой поверхности растекаются не красно-бурые разводы, привычные всем. Ещё одно доказательство того, что я не такая, как они.

Уже теряя сознание, я вдруг засмеялась. Голоса охранников канцлера становились всё ближе, чей-то МИКО издавал короткие звуки… а я смеялась над тем, что снова попалась. Над тем, что оказалась права и что моя кровь, украсившая стену ближайшего дома, почему-то синего цвета.

Первое, что я почувствовала – боль. Она иногда затихала, а потом нарастала с новой силой и, казалось, что эта пытка будет продолжаться вечно. В голове что-то звенело и пульсировало. Временами я забывалась и боль уходила… ненадолго, но всё же эти мгновения казались блаженством. Не хотелось просыпаться. Там в мире снов спокойно и тихо, там безопасно.

Я вспомнила лицо незнакомца, его мутные глаза, яростно сжатые губы, и вздрогнула. Они оставили мне воспоминания. В этот раз оставили. Так, нужно открыть глаза. Это оказалось даже проще, чем я думала. Яркий свет ослепил меня, и пришлось зажмуриться.

Попыталась снова приоткрыть веки… ничего не изменилось – всё та же пустота, заполненная ярким светом, от которого слезятся глаза. А затем расплывчатым пятном надо мной склонилась тень, в которой я узнала сиделку.

– Хейзел? Что произошло? – спросила я и тут же поморщилась от боли в разбитой губе.

– Не волнуйся, всё хорошо, теперь ты в безопасности. Я добавлю ещё обезболивающего, – она ввела лекарство в катетер на моём запястье. – Ну вот, теперь должно стать лучше. Хочешь пить?

Женщина протянула мне стакан с водой и сочувственно улыбнулась. Несмотря на то, что уголки полных губ всегда были чуть опущены вниз, улыбка была доброй и понимающей. Она убрала волосы под белый колпак с эмблемой госпиталя – спиралью ДНК, переплетённой с одним из химических элементов.

На бледном лбу сиделки пролегли две глубокие морщины; карие глаза, излучающие неподдельную отзывчивость, делали лицо приятным, но всё портила некрасивая родинка на подбородке, похожая на грязное пятно.

– Тебе нужно отдохнуть, дорогая, – глухой голос Хейзел звучал всё тише. Я уже засыпала, вновь погружаясь в мир грёз. Там было хорошо, я, кажется, даже смеялась.

Мои длинные волосы развевал тёплый ветерок. Тень от тугих голубоватых листьев, сплетённых над головой, падала на лицо, закрывая его от палящего солнечного света. Свисающие с деревьев оранжево-красные цветки бигнонии почти задевали обнажённые плечи. Влажный утренний воздух был приятен на вкус, а запах только распустившегося корилопсиса, растущего на кромке леса, опьянял своим нежным, пряным, почти осязаемым ароматом.