– Еще как! – Сухой многозначительно выпятил нижнюю губу. – Она крепка, как скала!

– Шагу не сделает! – категорично заявил Рыжий.

– Ставишь? – Сухой призывно поиграл густыми взлохмаченными бровями.

Рыжий неспешно порылся в кармане и извлек оттуда еще одну монетку.

– На, крохобор! – бросил он монетку Сухому.

Сухой с довольной физиономией изловил новую ставку и, что было силы, крикнул удалившемуся, Бог знает куда Одуванчику:

– Пуши-ииистый! Ты хвост потерял!

Одуванчик тут же отвлекся от лекции не понятно кому, всплеснул руками и скорым шагом направился в сторону умирающей Феечки.

– Милая моя! – прискакав к тяжело дышащему тельцу, начал он обиженным голосом. – Для кого я все объясняю?! Я тут хожу, распинаюсь, опыт тебе передаю…

– Бесценный! – уточнил Сухой, перебив Одуванчика.

– Бесценный опыт! – Одуванчик остался доволен уточнением. – Тебе же скоро самостоятельная работа предстоит! Понимаешь: са-мо-сто-я-тель-на-я! А ты тут разлеглась!

– Я… сей… сейчас немножко… под… подышу, – судорожно глотая воздух, из последних сил оправдывалась Феечка, – и мы про… про… должим.

– Ну, давай уже, дыши быстрее, – подгонял ее Одуванчик, – у меня дел по горло!

– Я… да… во… дички… мне бы! – взмолилась Феечка, пытаясь хоть как-то потянуть время.

– Мадмуазель желает содовую? – услужливо спросил у Феечки Сухой.

– Все… все…

– Равно, – закончил за нее Сухой и скомандовал Рыжему: – Гарсон! Стакан воды!

Рыжий лениво щелкнул пальцами и в руках у Сухого тут же образовался стакан холодной воды.

– Силь ву пле, мадмуазель! – Сухой нагнулся и буквально вставил стакан с водой в трясущуюся от изнеможения руку Феечки.

– Как ты это делаешь?! – обратился к Рыжему подошедший паренек среднего роста с красивыми, светлыми и длинными волосами. Одет он был в элегантный, светлый костюм, обут в шикарнючие светлые туфли и надушен явно чем-то очень-очень приятным. Весь из себя такой светлый, что по виду, что по содержанию.

– А ты ко мне на работу переводись – я тебе и расскажу! – подмигнув Сухому, Рыжий ответил Светлому.

– Нет, уж лучше Вы к нам! – поморщившись, отказался от лестного предложения Светлый и, присев к Феечке, спросил: – Ты как, малышка?

– Все еще с вами, – уже более-менее окрепшим голосом ответила Феечка.

– Слышь, пушистый, – продлевая Феечкин передых, обратился к Одуванчику Рыжий, – а чего ты носишься взад–вперед, как лось?

– Кстати, да, Юсейн Болт? – присоединился к вопросу Светлый.

– Ребята, – несколько виновато стал отвечать Одуванчик, – ну вы же знаете, я не могу думать, стоя на одном месте. Как только начинаю думать – так сразу ноги куда-то несут! Я даже когда с людьми работаю, ногами тихонечко перебираю. Хоть бы не заметили, – стыдливо добавил он.

– Слушай! – тут же выпалил Рыжий. – А давай мы тебя на двоеборье выставим. Бег с шахматами. Ты же там всех порвешь!

– А давай он продолжит сеять разумное, доброе, вечное, – тут же запротестовал Сухой, – тем более, что подопечная уже оклемалась, – указал он на Феечку.

Феечка, узрев реальную перспективу быть «зашаганной» до смерти, прилипла к уже пустому стакану и принялась усиленно делать вид, что пьет.

– Ну что, продолжим? – воодушевленно спросил у Феечки Одуванчик, не переставая топтаться на месте, чтобы не сбивать темп.

– Овну бидутаську, – пробубнила сквозь стакан Феечка.

Хитро улыбаясь, Рыжий взял под руку Одуванчика и отвел его в сторонку.

– Шагать тебе надо, говоришь? – тихонечко спросил он.

– Ну… да, – несколько неуверенно ответил Одуванчик.

Рыжий элегантно щелкнул пальцами и в коридоре тут же образовался шикарный тренажер «Беговая дорожка».

– Ах, какой ты молодец! – воскликнул Одуванчик, любуясь подарком.

– Ах, какая ты с… – прошипел Сухой, поняв задумку Рыжего. Теперь уж точно Феечка и шагу не сделает!

Феечка оторвалась от стакана и посмотрела на Рыжего влюблено-благодарными глазами. Вот он: спаситель! И он пришел!

– Тебе какую скорость выставить, спортсмен? – спросил у Одуванчика Рыжий, включая тренажер.

– Лупани ему на максимум! – посоветовал раздосадованный Сухой.

– Нет! Вы что?! Мне нужно приноровиться! – испуганно заявил Одуванчик, аккуратно поглаживая блестящие полированные грани своего нового коня.

– Пять кэмэ хватит? – спросил Рыжий, выставляя скорость.