— Мне казалось,…

— Что меня ободряет, что я вылечился? Нет, тому что в следующий раз я могу не поправиться. Я имею в виду, что рано или поздно болезнь одолеет меня, а моя работа останется незавершенной. А тогда будет с Землей? Попробуйте предположить; на ваш просвещенный взгляд?

— Я иду за Мэри Райнеке, — сказал Эрик и направился к дверям. Один из агентов вызвался проводить его к видеофону.

В коридоре агент произнес приглушенным голосом:

— Доктор, здесь на третьем этаже у одного из: поваров Белого дома случился приступ. Доктор Тигарден сейчас у него и хочет с вами поговорить.

— Конечно, — сказал Эрик, — я загляну к нему, перед тем как позвонить. — Он последовал за агентом к лифту.

В столовой Белого дома он нашел доктора Тгардена.

— Вы мне нужны, — тут же начал Тигарден, — потому что вы специалист по пересадке

искусственных органов. Это очевидный случай грудной жабы, нужна немедленная трансплантация. Я полагаю, у вас есть при себе по крайней мере, одно сердце?

— Да, — пробормотал Эрик, — У вас здесь есть история болезни больного?

— Никаких жалоб еще две недели назад. Потом небольшой сердечный приступ. Был прописан дорминил, два раза в день. Казалось, он совсем поправился. А потом…

— Какая связь существует между грудной жабой человека и болями Секретаря? _ Связь? А разве она существует?

Разве вам не кажется это странным? У обоих прогрессируют сильные брюшные боли примерно в одно и тоже время…

— Но в случае с Мак Нейлом, — возразил Тигарден, подводя Эрика к кровати, — диагноз совершенно ясен. В то время как ив случае с Секретарем Моллинари такой диагноз, как жаба, совершенно невозможен, никаких симптомов. Я не вижу никакой связи. — Тигарден добавил: Кроме этого, доктор, здесь очень много народу, обязательно кто-нибудь болеет.

— И все же мне кажется…

— В любом случае, — сказал Тигарден, — задача чисто техническая; вставить новое сердце, и дело с концом.

— Плохо, что мы не можем сделать то же самое наверху. — Эрик наклонился над кроватью, на которой лежал Мак Нейл. Так вот он человек, страдающий недугом, от которого, как Моллинари кажется, страдает он сам. Чья болезнь появилась первой? Мола или Мак Нейла? Что причина и что следствие — если предположить, что такая связь вообще существует, а это очень хлипкое предположение. Как сказал Тигарден.

— И все же очень было бы интересно узнать, не было ли у кого-либо поблизости рака предстательной железы, когда им болел Джино… и все другие раки, инфаркты, гепатиты и многое, многое другое.

“Вероятно, стоит изучить медицинские карты всего персонала Белого дома”, — подумал он.

— Я нужен вам для операции? — спросил Тигарден. — Если нет, я поднимусь к Секретарю, Здесь дежурит медсестра, которая может вам помочь, она была здесь минуту назад.

— Вы мне не нужны. Что бы я хотел, так это список всех дневных жалоб людей из местного окружения. Всех, кто находится в контакте с Молинарв изо дня в день, неважно, принадлежат они к персоналу или просто часто бывают здесь по делам. Независимо от их должности. Можно это устроить?

— Что касается персонала” то да, — сказал Тигарден, — с посетителями сложнее — у нас не заведены на них медицинские карты. Естественно, — он посмотрел на Эрика.

— У меня такое чувство, — сказал Эрик, — что как только мы трансплантируем новое сердце Мак Нейлу, боли Секретаря немедленно прекратятся. А последующие наблюдения покажут, что, начиная с этого дня Секретарь поправится после тяжелейшего приступа грудной жабы.

Выражение лица Тигардсна изменилось и стало непроницаемым.

— Хорошо, — произнес он и пожал плечами, — Метафизика и хирургия. Мы получили в вашем лице редкое сочетание, доктор.

— Не кажется ли вам, что Молинари обладает свойством перенимать любое заболевание, которым болеет кто-то из его окружения? И я не имею в виду, психически, я имею в виду, что он на самом деле испытывает это. Заболевает.

— Никакого такого свойства, — сказал Тигарден, — если вам угодно называть это свойством для придания своим словам значительности, я не знаю.

— Но вы же видели карту, — спокойно ответил Эрик.

Он открыл свой докторский чемоданчик и начал собирать набор самоуправляющихся автоматов, которые понадобятся ему для трансплантации искусственного сердца.

После операции, а она заняла всего лишь полчаса его личного времени, Эрик Свитсент в сопровождении двух агентов Секретной службы отправился на квартиру Мэри Райнеке.

— Она просто дура, — неожиданно заявил один из агентов, тот что был слева. Другой агент, постарше, сказал:

— Дура? Она знает, как расшевелить Мола!; никто другой на это не способен.

— А что тут знать, — сказал более молодой, — просто встретились два ничтожества, и получилось одно большое.