Такой поворот стал бы концом в завоевании строптивицы, а ведь мне не терпелось довести начатое до конца. Нет, не для галочки, да и списки амурных побед я никогда не вёл. Марта действительно мне понравилась, что-то незримое и очень прочное тянуло к ней, ломало волю и делало из меня помешанного, а прошли какие-то сутки. И те вывернули меня наизнанку и вновь заполнили нестерпимой жаждой видеть Марту, узнавать её лучше, впитывать притягательную энергетику, которая чувствовалась даже на расстоянии.

– Устал? – присаживается рядом только что вернувшаяся Марта, вырвав из тугих воспоминаний и размышлений, касающихся именно моего отношения к ней.

Она успела переодеться и скорее всего, принять душ, судя по тому, как сладко запахло клубникой с её приходом.

– Честно скажу...было непривычно, – потирая затёкшую голень, разгоняю сосредоточенную под кожей усталость, а сам так и не могу перестать любоваться тонкими лодыжками, не особо понимая, как такая хрупкая с виду кость могла подолгу удерживать вес, когда Марта танцевала на пуантах. – Пожалуй, я пересмотрю свое мнение насчёт танцоров, но колготки всё же не моё.

Марта мило улыбается в ответ, накручивая на палец прядь волос, словно волнуется или чувствует себя неуютно наедине со мной.

– Мы можем перенести затею со свиданием, не горит же?

– Горит, очень даже горит. Где у тебя тут огнетушитель? – а ведь и правда полыхает, под кожей по венам разгорячённая кровь тягуче течёт, как раскалённая лава, обжигая изнутри. – Марта Андреевна, не нужно изворачиваться и включать заднюю. Я твоё условие выполнил? – задаю чисто риторический вопрос, смотрю укоризненно на неё, наставив указательный палец, призывая ответить за свои слова. – Дело за тобой.

– Ладно! – пожимает плечиками, гордо вздёрнув подбородок, смотрит бойко, с вызовом. – И куда ты меня поведёшь? Я бы не отказалась поесть. Тут рядом Макдональдс.

– А как же фигура, диеты и вред фастфуда? – чуть ли не загибая пальцы, шутливо перечисляю то, что по моему мнению, для девушек важно, чего они придерживаются и что берегут. – По тебе не скажешь, что ты злоупотребляешь вредной едой.

Обвожу взглядом шею и худенькие плечи, спускаюсь ниже, к груди. Представляю её в нижнем белье, но затем подмечаю, что тонкая белая маечка одета на голое тело, через которую отчётливо видны торчащие вверх упругие соски. Зрелище явно не для тех, у кого давно не было секса. Резко меняю траекторию взгляда и для сокрытия того самого пожара в штанах, зажимаю руки между коленями, скрывая своё желание за сгорбленной позой.

– Мне не грозят контрольные взвешивания и вылет из главной партии в спектакле. Я давно не танцую, – с тоскливым отчаянием в голосе отвечает она, не поворачивая головы, усердно пряча подавленность. А я ощущаю себя птичкой-мозгоклюйкой, которая неуместными словами, умудрилась ковырнуть старую рану, ведь с тихим сожалением говорят о том, что отзывается болью. – Теперь я обычный педагог-хореограф.

Шумно выдохнув через нос, поднимаюсь с лавочки и подаю руку, её ладошка буквально тонет в моей широкой ладони. Не раздумывая, Марта встаёт, воспользовавшись предложенной помощью.

– Я бы убрал из предложения слово "обычный".

– Много ты понимаешь в балете и танцах в целом?!

Уголков полноватых губ касается мимолётная улыбка, а мне и этого хватает, чтобы завестись по новой. Твою мать, да что же такое со мной происходит?

– Не нужно быть экспертом, чтобы понять, когда человек поглощён своим делом, когда он им буквально дышит, живёт и дня не мыслит без него. Магия в движениях, азарт в глазах и бешеная энергетика – отличительные признаки увлечённого человека.

– А чем увлечён ты?

– Если скажу, что тобой…, – притягиваю Марту ближе, сбивая самовольным поведением ее дыхание. – Ты мне поверишь?

– Да, – облизнув пересохшие губы, Марта опускает глаза, в расширенным зрачка которых я успеваю заметить похотливые искорки. – Ты уперся в меня своим увлечением.

– Прости, – извиняюсь лишь для вида и даже не собираюсь от неё отодвигаться. Пусть чувствует, пусть знает насколько сильно моё тело реагирует на неё. – Бокс, – короткий ответ, наполненный не менее горькой тоскливостью, проводит незримую параллель между нами. Мы оба потеряли смысл, сойдя с дороги дикой привязанности: я - к спорту, Марта - к балету. Такая схожесть сильней раззадоривает меня. – Моя страсть – бокс. А хочешь я покажу тебе свой мир?

– Я не люблю насилие!

– Бокс – это та же жизнь, только запертая в рамки канатов. И в жизни, и на ринге нужно уметь держать удар, уметь вставать, двигаться дальше. Сила, целеустремлённость и профессионализм не менее прекрасен. Поверь мне.

– Ок, смотреть бои я не согласна, даже по телевизору. Но поприсутствовать на твоей тренировке очень даже любопытно. Но с тебя гамбургер.

Она капитулирует, я это вижу. И мне чертовски приятен такой расклад, который томительным удовольствием распространяется по всему телу, расслабляет уставшие мышцы и дарует ту самую эйфорию от её согласия.