По другую сторону грузовика рядовой Кольридж, Сэм, девятнадцатилетний парень из Хьюстона, лежит на спине на крыше, держа винтовку обеими руками, его тело дико бьется в конвульсиях. Его глаза повернуты на меня, но голова остается неподвижной, а зубы скрежещут.

— Что... что случилось, капитан? — спрашивает он. — Мы ехали, а потом... все... закружилось.

— Мина, — говорю я ему. — В пустыне их полно. Давай вытащим тебя отсюда, парень.

— Я не могу... двигаться. Не чувствую... ничего.

Его не парализовало. Если бы это было так, он не дрожал бы так, как сейчас. Парень просто в шоке. Резкая пощечина, вероятно, заставила бы его двигаться, но для такой мотивации просто нет времени. Схватив его за лямку, пришитую к ремню рюкзака, который все еще висит у него на спине, подтаскиваю его к себе и как можно быстрее вылезаю в окно. Огонь уже бушует вовсю. Оттаскиваю Сэма туда, где оставил Хелламана, и уже собираюсь бежать обратно к грузовику, когда громкий металлический треск раскалывает воздух, а затем огненный шар сотрясает грузовик, стена жара и давления врезается в мое тело, отправив на землю.

— Оскар! —вопит Сэм. — Там Оскар, он еще жив!

— Бл*дь. — Вскакиваю на ноги и бегу изо всех сил.

Жар очень сильный — настолько сильный, что мне приходиться прикрыть лицо, когда приближаюсь к обломкам. Огонь пожирает днище грузовика, шины пылают, газ ревет, когда топливопровод охватывает огнем. И я слышу крики. Леденящий кровь, ужасный крик человека, которого сжигают заживо.

В наушниках трещат помехи, а затем из динамика доноситься голос Полковника Уитлока:

— Флетчер, не смей возвращаться к машине! Ты меня слышишь? Это приказ!

Неподчинение прямому приказу полковника — преступление, достойное судебного разбирательства. Срываю наушники и бросаю на землю, не обращая на них внимания. Игнорируя последствия. До меня доноситься еще один леденящий кровь крик. И я уже лежу на животе, вползая в пасть ада.

Прижимаюсь боком к оконной раме, и боль зубами впивается мне в кожу. Адское пекло. Жар невыносимый, такой сильный и неистовый, что в грузовике нет кислорода. Только дым и неразбериха. Только смерть.

— Оскар! — кричу я, протягивая обе руки, пытаясь нащупать его. — Где ты, парень?

В грузовике было всего шесть парней, но клубящиеся клубы черного дыма скрывают все вокруг. Я шарю на ощупь, пока не слышу, как он снова кричит, на этот раз слабее, голосом, пронизанным агонией. Он в самом хвосте грузовика. Несколько секунд — это все, что у меня есть. Еще немного и я либо задохнусь, либо сгорю сам. Голова раскалывалась, легкие молят о чистом воздухе, и чувствую, что начинаю терять сознание.

Путь до задней части грузовика занимает, кажется, целую вечность. Положив одну руку перед другой, подтягиваюсь к перевернутому транспортному контейнеру и втискиваю свое тело в узкую щель с правой стороны грузовика, протягивая руку, нащупывая, ища, пока не нахожу то, что искал. Нога. Ступня, если быть точным. Хватаю ее и тяну изо всех сил. Мучительный вопль наполняет грузовик.

— А-а-а, моя нога. Моя нога. Твою мать!

— Знаю. Прости, парень. Я не могу достать тебя другим способом.

Стиснув зубы, тяну сильнее. В любой другой ситуации было бы преступлением, что я так обращаюсь с раненым человеком. Однако время подходило к концу, и если причинение еще большей боли, причинение еще большего ущерба означало выбор между ранением или смертью одного из моих парней, то я собирался сделать то, что должен был сделать.

Мне каким-то образом удается сманеврировать так, что я оказался над Оскаром — дым такой густой, что даже не могу разглядеть его лица — и затем начинаю выталкивать его наружу. Шесть сильных толчков, и мне удается вытолкнуть его через щель в оконной раме на пустынную землю. Кто-то другой потащил его тело дальше, помогая. Я слишком устал, чтобы передвигаться, но все же собираю последние остатки сил и ползу вперед, решив выбраться до того, как вся машина будет охвачена огнем. Затем мое тело пронзает боль, и я пальцами цепляюсь за землю. Неописуемая. Невыносимая. Боль такая острая и захватывающая дух, что даже не могу закричать. Кажется, что-то разрывает мое тело надвое. Обернувшись, вижу горящую линию топлива, ползущую по мне, ударяющую в бок, прожигающую меня сквозь одежду. Я весь в огне.

Брыкаясь, выталкиваю себя из грузовика и пытаюсь сорвать с себя куртку. Дергаю ткань, и оказавшись без куртки в холодной пустыне, катаюсь по земле, пытаясь потушить пламя.

Мир погружается во тьму. Кто-то накинул на меня что-то, а потом чьи-то руки барабанят по моему телу, шлепая и пытаясь перевернуть меня. Сдавленный вздох вырывается из моего рта, но это все, что я могу выдавить. Пламя погасло. Толстую, тяжелую ткань, наброшенную на меня, откидывают назад, и надо мной стоит Кроу, лицо покрыто сажей, а глаза размером с долларовую монету. Я едва могу разглядеть его как следует и едва могу слышать слова, слетающие с его губ.

Рядом с ним появляется Полковник Уитлок, а затем небо наполняется грохотом лопастей. Они разговаривают между собой, и когда шум вертолета над головой затихает достаточно надолго, я могу разобрать, что Кроу говорит Уитлоку.

— Он не остановился, сэр. Не останавливался, пока всех не вытащил.

Уитлок хмурится.

— Я видел, но при этом он не подчинился прямому приказу.

— Ему сделают выговор? — спрашивает Кроу. Он говорил так, как будто меня здесь вообще нет.

— Нет, — строго говорит Уитлок. — По иронии судьбы, думаю, что в данном конкретном случае Капитан Флетчер скорее будет награжден, чем наказан. А теперь тащи его в вертолет, пока я не передумал. Этот сумасшедший ублюдок весь истекает кровью.