Мне сделалось даже не по себе, когда я представила на какой именно отдых мог намекать Тихий. Ведь его горячие прикосновения становились напористее, спускаясь по руке ниже, чтобы после неспешно подняться к плечу. Проворные движения пальцев явственно ощущались сквозь плотную вязку свитера. Я боялась даже предположить, каким эффектом обладали бы мужские прикосновения, будь я одета в более открытую одежду.

В душной комнатке и без того требующей проветривания, стало совсем нечем дышать. Я поспешила разорвать ненужный контакт. Поерзав в кресле и для более удачного дистанцирования отклонилась в сторону, будто стремилась сменить неудобную позу. Усевшись чуть ссутулившись, почти впечаталась в угол довольно-таки просторного кресла.

— У меня нет другого выхода, — удрученно отозвалась я, не собираясь вызывать сочувствия к себе, но вышло именно так. — В первую очередь нам нужны деньги, а полагаться на Лялю, слишком опрометчиво.

— Выход есть всегда. Он либо лежит на поверхности, — мужчина пытается придвинуться, наплевав на мои попытки выстроить границы. — Либо он зашорен и нужно просто посмотреть по сторонам.

Вкрадчивый голос стал настолько тих, а изменившись в интонации ещё и горяч, как воздух, который обволакивал нас обоих. Что мне захотелось бежать без оглядки. Слишком опытный мужчина утягивал в свои сети, но я будучи далеко не наивной дурочкой пока ещё могла сопротивляться. Дистанцироваться и никак не провоцировать на подобные действия.

— Смотреть по сторонам, только время тратить. А времени, как я понимаю у нас нет. Так же, как денег, сил и желания распыляться на ненужные телодвижения.

Я оттолкнула широкую ладонь как можно менее агрессивно, не дав возможность вновь коснуться меня.

Обида клокотала внутри меня. Пальцы потряхивало, в уголках глаз защипало от слез.

Я не могла поверить, что вся доброжелательность Тихого и такое неуёмное желание помогать, скатывалось к похоти. Обжигающей страсти, с которой Андрей Юрьевич нависал надо мной.

— Лика, вы меня неправильно поняли. Некорректно отнеслись к моим словам, — теперь он давил словами, но не действиями. — Я хотел бы попросить прощения, что возможно дал вам повод считать меня человеком, который пользуется, — это слово прозвучало грозно, с особым упором. — Своим положением. Такое поведение было бы неприемлемо для меня, как для человека, который отдал большую часть жизни медицине, спасению людей и…

Сладко пелось, до горько елось. Я с большим скепсисом начала обращать внимание на каждое с умом сказанное слово.

— Давайте на этом закроем тему, — сухо подвела итог, мысленно пожелав навсегда отгородится от хищного взгляда.

Тихий позволил мне покинуть кабинет, больше не сделав ни одной попытки, чтобы переубедить меня. Каждый остался при своём мнении и взгляде на щекотливую ситуацию.

Выбежав вон, я пылала от злости и навалившихся проблем, в груди закручивалась истерика, болью отдавая в сердце. Хотелось насытиться чистым воздухом, выветрить из головы гнетущий разговор.

Отчаянное понимание, что ещё немного и я сломаюсь окончательно, старательно давило на уставшее тело. Мне хотелось забыться, расслабиться и в этот момент почему-то в памяти всплыл Арчи.

Я отгоняла назойливые мысли и слишком сильные воспоминания о парне, который не заслуживал столько внимания от меня.

Наглый, грубый, опасный тип, занимался исключительно собой и своими удовольствиями. В его кодексе чести царствовала абсолютная анархия.

Свобода во всем. Независимость ото всех.

Максимальная власть над своими и чужими действиями, словно он безумец, подчиняющий окружающих. Поведение близкое к хаосу, но вопреки присущей мне рациональности, я хотела приблизиться к этому краю.

Щеки вспыхнули ещё большим румянцем, когда знакомое возбуждение начало томительно закручиваться внизу живота от одних лишь воспоминаний. Губы сохли на ветру и я, то и дело облизывала их, до сих пор помня вкус поцелуя с Арчи.

Такое однозначно стоило забыть, выкинуть из головы раз и навсегда, но в такие моменты судьба подкидывает новые испытания на прочность.

У центрального входа очень эффектно притормозил уже знакомый мне байк. Дерзость сквозила в манере вождения, безумство Арчи подкреплялось отсутствием на нем шлема, а глумливая ухмылка отпечатывалась тревожностью на и без того неспокойном сердце.

— Определённо, сегодня мой день.

Восторженно выкрикнул Арчи, даже не заглушив двигатель мотоцикла.

Сейчас на нем не было очков, а это лишь подтвердило, что я не ошибалась — очки просто уловка для наивных дурочек. Кричащего красного цвета свитер и шапка в тон. На фоне хмурой осени он выглядел, как стоп сигнал, им-то я и собиралась воспользоваться.

Ноль реакций, лишила даже лёгкого приветственного кивка.

Пропадать из-за всплеска гормонов плохая идея, а хорошее воспитание никто не отменял. Я умела держать себя в руках, ведь инстинкты не первоосновы, разумный человек в силах подавлять желания.