Далее она достала кучу бумаг, и мы с ней дружно начали их заполнят. Мальвина во время этого занятия все таила и таила от моего нескончаемого обаяния, что когда мы с ней закончили с бумагами, я почувствовал в ее паре небрежно брошенных фраз, что она хочет и даже готова. Знаете, такое наитие посетило. Ну а что делать, не в туалете же ее епать.

Я высказал ей свои соображения по этому поводу, и она к моему удивлению не закричала «Ах, ты подонок», и пижданула со звоном мне по наглой роже. А сказала: «Сиди здесь, сейчас приду». И умчалась в сторону больнички. Затем уже невозмутимой и строгой походкой (настолько строгой, насколько это возможно девушке в костюме медсестры из сексшопа) вернувшись обратно, она величественно, на пол зала огласила: «Новобранец Гвоздев, пройдемте со мной, у вас сняли не все биометрические данные». И забрала меня из этого приемника в больничку. Затем затащила, в какую-то пустую палату, в которой полчаса пыталась высосать все жидкости из моего члена, а по итогу вероломно, меня в ней и трахнув, на одной из больничных коек, просто не девушка, а ракета.

На мои вопросы, о ее нечеловеческих криках и возгласах во время продолжительных оргазмов, а также боя спинок кроватей обо все стены, что были в палате, она сказала, что тут один из замов главврача – ее брат, поэтому здесь, ей можно все. Ну все, так все, раз ей можно, то мне тем более, и я не упустил возможности попользоваться всеми ее отверстиями, отчего звук ее криков усилился в несколько раз, ну а что сделаешь, когда еще, в ближайший год, придется епать живого человека.

Насытившись вдоволь ее чувственным телом, я поговорил с ней и о делах души. Оказывается она тоже приехала в столицу из далекого райцентра, и жила пока у брата. Серьезных отношений завести не удавалось, потому что все здесь, по ее словам, скользкие, как ужи, думают одно, говорят другое. Ну и, конечно же, последовало предложение мне – остаться. Она с братом поговорит, может он меня сюда в охрану пристроит.

«А жить то мы, где будем?», ответил я ей резонным вопросом, опять квартиру снимать на всю зарплату, так все приведет к той же ситуации, как с Леркой. Нет, мужиком надо становится, попробовать, как то хороших денег поднять, на годик пропаду ничего страшного не случиться. Тем более у Мальвины порасспрашивал про этот виртуальный Марс – не все там так уж и страшно. Многие ребята нормально возвращаются с деньгами, а еще и в корпорации хорошие должности получают. А те, кто назад бегут в основном отбитыми сразу и приходят. Им виртуал бесплатный нужен, они уже на нем сидят. А тут за него еще и платят. Да и в реале таких, ничего не держит. Так что не страшен черт, как его малюют.

На этом разговоре, мы с Мальвинкой отправились к самим капсулам, погружающим в вирт. Она вызвалась, меня проводит до самого конца. На меня уже с интересом поглядывал весь, попадающийся нам навстречу, персонал. Я тут, уже становлюсь популярным, подумал я. На последних коридорах пути на Марс, Мальвинка не удержалась и затащила меня в одну из кабинок туалета, где мы опять предались плотским утехам. После которых я услышал от нее массу лестных слов, наподобие, «у меня никогда, ни с кем так еще не было», или «ты самый лучший», ну и другие фразы, которыми женщины любят ласкать уши мужчин после хорошего секса.

Тут неожиданно, подойдя к двери, за которой мы должны были расстаться, она мне выдала еще и то, что она меня собирается ждать. На что я ей ответил, что меня не будет целый год, а это целых 365 дней, а если грубо предположить, что хотя бы один раз в день можно хорошо потрахаться, то она лишает своего молодого организма как минимум 365 оргазмов. На это Мальвинка мне ответила, что то, что было у нее до меня – хорошим трахом не назовешь, и только теперь она узнала, что такое оргазм, но она воспользуется моим советом и постарается провести с пользой эти ближайшие 365 дней. А вот на 366 обещает, что снова будет вся моя, что меня, в принципе, полностью устраивало.

Войдя, собственно, в эту финальную дверь, мы оказались в весьма просторном помещении, чем-то напоминающем лабораторию, с огромным количеством капсул виртуальной реальности и бегающими вокруг них людьми в белых халатах, Мы прошли вглубь этого помещения, и Мальвинка подозвала к нам троих ребят в этих самых халатах.

– Вот, – сказала она им, – передаю вам свое сокровище. Он должен вернуться к мне через год в целости и сохранности.

После ее слов я взглянул на этих ребят ботанической внешности – сказать, что они были в афуе, ничего не сказать. Они, кстати, тоже молчали, ничего ей не ответив, только синхронно, как натренированные дельфины, кивнули головой.

–Ну все пока Сережа, я буду тебя ждать, правда, – сказала Мальвинка и мы слились с ней в прощальном, страстном поцелуе, который еще можно было назвать сексом через верхние губы, с злонамеренной попыткой ее нижних запрыгнуть на мой бугор, выпирающий из штанов. Поняв, что без снятия собственно самих штанов это её губам сделать не удаться, Мальвинка успокоилась. На все это публичное полупрелюбодейство уставились смотреть, чуть ли не все сотрудники лаборатории, половина из них при этом успела наверно даже кончить. По крайней мере, тем троим, что стояли с нами рядом, судя по выражениям их лиц, точно удалось это сделать.

– Ну все, побегу, – сказала Мальвинка, последний раз взглянув на меня своими большими влюбленно-полупьяными глазами, затем ее взгляд отрезвел и осмыслялся и обратился в сторону трех сотрудников в халате, находящихся под огромным впечатлением от происходящего, – смотрите мне, а то вам тут устрою, – грозно добавила Мальвина. И снова припала к моим губам за еще одним прощальным поцелуем менее длинным и интимным, что, скорее всего, не успело вызвать вторую поллюцию у окружающих. А затем, отпрянув от меня, она убежала прочь, наверное, плакать не знаю, правда, от горя или от счастья, наверно все вместе.