Так как денег было немного, а претензий еще меньше, квартира оказалась на первом этаже, угловой и в самом конце города. В такую глушь даже автобусы первые три года не ходили. Народ из новостроек добирался до первой автобусной остановки в резиновых сапогах, чтобы не утонуть в строительной глине. На кольце переобувались, прятали сапоги в целлофановые пакеты, а в автобус заходили как приличные люди – в чистой обуви.

Марусин дом был самым последним на городской окраине, прямо под окнами шла трасса на Москву, которая днем и ночью гудела, как растревоженный муравейник.

Первый месяц после новоселья Маруся не могла спать. Ей снилось, что она лежит в придорожной канаве, а мимо с ревом проносятся грузовики. На работу приходила с красными глазами, уставшая и подавленная. А потом привыкла. Человек ко всему привыкает, кроме одиночества…

А в этой квартире она была так одинока, что ей даже некому было доказывать, что она – хорошая!

Вот тогда и появилась эта дурацкая привычка стоять у окна. Особенно когда пустили первый автобусный маршрут прямо до ее дома. Можно было не только расстаться с опротивевшими пакетами с сапогами. Можно было жить по расписанию, зная, что через 15 минут перед домом строем пройдет новая партия высадившихся из автобуса людей. За вечер она выбирала себе «парня» и начинала мечтать, как счастливо жила бы с ним, если бы он случайно позвонил ей в дверь.

На то ведь они и случайности, чтобы случаться?! В книгах этих случайностей завались, а в кино весь сюжет – сплошная случайность. Маруся ждала свою…

В дверь позвонили, когда она уже легла в кровать, по привычке захватив томик с любовным романом, уютно устроившись в золотом круге торшера.

Сердце забухало, как колокол. Маруся знала, что это не просто звонок, это судьба!

Запутавшись в рукавах халата, Маруся распахнула дверь, даже не спросив: «Кто?»

Перед ней сидел жутко мохнатый пес среднего размера. Цвет его был какой-то пыльно рыжий. Рядом стояла облезлая пустая миска, по краям сохранившая эмаль голубого цвета.

Маруся привыкла, что их конечная остановка часто становится печальным пристанищем для надоевших домашних животных. Их вышвыривали из автобусов кондуктора, из машин сами хозяева. Коты и собаки неделями печально ждали «свой маршрут», лелея мечту о возвращении домой.

Но вместо хозяев раз в месяц приезжала служба отлова. И ненужные «хвостики» исчезали в недрах черной машины навсегда.

Этого «рыжика» Маруся не видела. И откуда у него миска?

Минуту они глядели друг на друга. Пес прижал уши и умоляюще посмотрел ей в глаза из-под прядей всклокоченной челки.

– Так вот, значит, какие у меня глаза… – вздохнула Маруся и, не выдержав голодного взгляда, неожиданно для себя предложила, – Заходи!

Пес виновато поджал хвост и взял в зубы пустую миску. «Я, мол, со своим, прости…» Осторожно переступил порог и лег на коврик, обняв лапами посудину.

Маруся тихонько вытащила миску, вымыла, наполнила чистой водой и постучала по полу в углу около мойки.

– Вот здесь будешь столоваться. Подойдет?

Пес благодарно завилял хвостом. Выпил воду. Затем взял миску и унес к себе на коврик, под входную дверь.

Маруся, вздохнув, уступила. У каждого должно быть что-то свое… Вытащила из холодильника докторскую колбасу и скормила ночному гостю. Тот благодарно лизнул руку и свернулся калачиком у дверей.

Утром Маруся проснулась от непривычного звука. До звонка будильника оставалось еще 15 минут, но что-то методично постукивало в прихожей. Вспомнив про ночного постояльца, натянув халат, прошлепала на звук. Пес лежал у дверей и постукивал хвостом об пол – явно просился на выгул. Маруся с любопытством распахнула дверь, ожидая, что будет дальше. Заберет миску или нет?

Пес спокойно смотрел на нее, не двигаясь с места. Затем, чтобы объяснить непонятливой дурехе, что он хочет, подошел и легко боднул ей под колени мохнатой головой. До Маруси дошло, что на прогулку пса поведет она.

Кляня в душе свою мягкотелость, натянула спортивки, куртку и побрела на улицу. Миску пес оставил. Значит, вернется.

Прогулка была смешная, так как они с псом поменялись ролями: Марусю выгуливал пес. Он уверенно побежал за дом, постоянно оглядываясь, а она плелась следом. Там, куда он ее завел, она еще никогда не была. Оказывается, пустырь за домом какой-то «мичуринец» превратил в оазис: насадил березок, сирень, сделал клумбы и даже мини-огород разбил. Кусты малины и смородины, ежевики скрывали от посторонних глаз тихую гавань. Присев на самодельную деревянную скамеечку, Маруся подставила лицо утреннему солнцу и, жмурясь, наслаждалась, пока пес, деловито сбегав по своим «собачим» делам к гаражам, не вернулся за ней, напомнив, что пора и домой.

Уходя на работу, она с сомнением посмотрела на лохматого гостя. Как он один, целый день? Но выхода не была. Замок в дверях щелкнул, Маруся медленно прошла под окнами, прислушиваясь. За стеной была тишина.

Зато, когда отошла от дома и оглянулась, то не поверила глазам: в окно на нее смотрел Пес, упершись лапами в подоконник, и улыбался.

На работе первым делом залезла в компьютер и стала просматривать объявления: «Потерялся…». Но здравый смысл подсказывал, что псина бездомная и искать хозяев – пустая трата времени. Поэтому она быстро переключилась на клички. Собаке надо было придумать имя. Нельзя же, чтобы человек… Стоп! Она что, совсем сбрендила? Какой человек? Это просто пес. Так вот, нельзя же, чтобы пес жил без имени…