А вот чтобы увидеть всё остальное, надо было спуститься с этих головокружительных высот и отправиться в Северные Пустоши, заглянуть за горы и… пройти сквозь Большой Лес.

Даже если не ходить далеко, Прайм – место, где можно достать много-много разных знаний, не покидая города. Неизвестно, кто были более жадными до знаний – праймские академические ведьмы или Ами, но у первых, в отличие от неё, была информация, кропотливо собираемая ими из всех возможных источников и стекающаяся вкусными широкими потоками в праймский центральный архив. Прайм был не только местом получения знаний научно-технического и ведьмического характера, но и большим рынком торговли информацией со всего материка. Этим занимались и крупные околомонаршьи организации, типа Агентства ОСД, и влиятельные учёные и придворные семейства, мелкие конторы и частные разузнающие. Все стремились что-то разыскать, разузнать, сделать открытие, извлечь из этого какую-то пользу. Казалось, весь Прайм помешан на информации. Разумеется, здесь не обходилось без интриг и раздоров конкурирующих.

Знания и сведения, как оказалось, тоже были ценным ресурсом. Даже для не подходящей к этому с практической точки зрения Амелии, чей вечно голодный пытливый ум отчаянно нуждался во всё новых и новых стимулах и подпитке.

Прайм – идеальное место для таких, как она. Город эонно учащихся. Ами, бывая в Прайме, подолгу прогуливалась между корпусами учебных заведений, смешиваясь с обеспокоенно спешащими куда-то студенческими толпами, представляя, что она одна тоже куда-то торопится. За чем-то интересным. Что можно прямо сейчас зайти в одну из этих резных башенок, набрать стопку книг и исчезнуть из этого мира, будучи унесённой захватывающим потоком новой аппетитной для её ума информации. Словно пылинка в лучах света, проходящего сквозь эти прекрасные бесконечно разнообразные многоцветные окна, которых было так много в городе.

Также Прайм – это не только пища для ума, это и шикарные трапезные. Местные волшебные фруктовые яства, славящиеся странными и непривычными сочетаниями, любые, изысканные и нехитрые, традиционные и регулярно появляющиеся новаторские, что были эонным поводом фыркнуть для предпочитающих простые и сытные овощные блюда кантинских. Если бы у Ами было достаточно сушёных трав и зёрен на обмен и достаточно времени, чтобы всё перепробовать… наверное, она бы спятила от счастья, потому как тогда несбыточных мечтаний в её жизни больше бы не осталось.

Обладающий невероятно причудливой архитектурой, домами, которые сложно было принять за жилища, город-сказка, и без того могущий похвастаться фантастическими видами за его пределами, внутри них утопал в огромном количестве цветных полос тканей и лент, флюоресцирующих растений разных видов и светящихся ведьмических шаров, что в закатнее время смотрелось совершенно фантастически. Всё это быо уже поражающим воображение, даже если ни разу не видеть ни одного из ярких местных фестивалей.

Местные дома – их называли омы – и их интерьеры были главными поводами для гордости ими обладающих. Все старались построить что-то принципиально новое и не похожее на соседние. Потому формы разнились – от зданий, больше напоминающих какие-то диковинные овощи или местные кондитерские изделия до прозрачных конструкций, выглядевших как зетские горные кристаллы, и так же надолго приковывающих к себе взгляд. Ведьмы могли позволить себе некоторые вольности в отношениях с реальностью… Ами завистливо вздохнула.

Прайм также – это пять неудачных попыток устроиться там, полное крушение всех надежд на ранее упомянутое светлое будущее и тупое смирение с тёмным.

«Сяду здесь, в этом прекрасном месте моей скользкой ямы, и никуда не буду двигаться. С меня довольно.»

Ами дошла до единственной своей верной подруги в этих местах – до успокаивающе зелёной опушки.

Когда она была недорослей, она по началу бурно реагировала на любую, как ей казалось, «несправделивость» по отношению к себе со стороны родных, и в семье её иногда пугали тем, что отнесут к краю леса и отдадут эльфам, если будет продолжать в том же духе. Когда она подросла, то уже перестала возмущаться. Но начала приходить в лес сама, в надежде, что эльфы заберут её. Конечно, чуда не случилось, зато Ами нашла для себя чудесное место, которое помогало её прийти в себя и успокоиться.

Она осела на бревно, привычно подсползая до удобного положения, выдохнула, уставившись в небо и на верхушки деревьев. Это место помогало ей каждый раз, когда она приходила сюда в смятенных чувствах, оно единственное понимало её и могло утешить, давая если не отдых и воодушевление, то спасительное безразличие. Которое и помогало ей не спятить после каждой очередной неудачи.

Она уже внутренне согласилась на эту «яму» со скользкими склонами, в какой-то смиренной отрешённости решив, что если ей здесь сидеть до конца дней, то так тому и быть. Не тратя более сил и нервов, она будет делать это с максимальным безразличием. Она не станет изо всех сил карабкаться и скатываться вновь. Ами отказалась от своей давней идеи удрать отсюда куда угодно и позволила родным затянуть себя в планы по ремонту их общего дома, где они жили всей своей по кантинской традиции большой семьёй.

И… Всё. Это точно было дно. Теперь Амелия знала, как оно выглядит и могла его детально рассмотреть его скользкую вязкую основу и почувствовать щекой потихоньку проникающий в самое нутро мокрый холод отчаяния. Потому как лежала там лицом вниз, отвернувшись от подло сияющего сверху эонно недоступного света надежды. Да, того самого.

…Знатные косметологические процедуры. И действенные. Уже не страшно. Уже не больно. Дискомфортный вначале морозец стал в итоге прекрасным анальгетиком. Просто её жизнь закончилась. Холод позволяет не разлагаться телу и не беспокоить этим окружающих, а внутри уже пусто. Все, кто там были, ушли в лучшие миры. Ничто более не имеет значения. Она не получит то, чего хочет. И точка.

Потому будет делать то, что должно и идти, куда пошлют. Больше своих идей на этот счёт у неё нет, так как изнутри управлять некому. И незачем. Ни к чему хорошему это не привело. Лучше так. Капитуляция и эвакуация. Пустое тело, пустой ум. Она ещё ходит и дышит, но…

«Разбудите меня, когда всё это закончится».

Произошло это духопадение после очередной её неудачной попытки устроиться в Прайме. Если бы только у нашей служивой были хоть какие-то ведьмические способности… Она могла бы остаться в любом из городов материка в качестве работницы местных сил правопорядка или в студентки одного из праймских университетов. И даже не пришлось бы прилагать какие-то усилия для «побега» из родного города – соседи и близкие сами бы выставили её, снабдив припасами на дорожку. Ведь все кантинские, обнаружившие в себе ведьмический дар, издревле изгонялись. «От ведьмии добра не жди», говорили они.