– Сегодня во сне меня прихлопнул архивный шкаф. Свалился на меня со всеми табличками.

Иржи невесело усмехнулся и покачал головой.

– У тебя даже сны про работу.

– Да уж. На покой и отдых рассчитывать не приходится даже ночью. Плюс к этому похоже, что атмосфера в каморке воспринимается мной как подавляющая… Зато во сне я нашла потерянную табличку. И успела разбить её. Прежде чем меня саму прихлопнуло шкафом. Такая поучительная история. Не пойму только – мысли о работе нон-стопом во сне и наяву – это путь к успеху или к сумасшествию?

– Скорее второе. Судя по тому, что я вижу. – осторожно заметил служивый. – Ну, тогда прогулка по лесу тебе точно не повредит! Общение с природой – лучшее, что может произойти с усталыми отчаявшимися людьми.

– Это точно. Лес всегда был мне лучшим другом. Жаль, что мы с ним сейчас так редко видимся.

Иржи кивнул и ушёл, а Ами, вытерев остатки слёз, постояв ещё немного и набрав полные лёгкие вкусного омилльского воздуха, словно бы про запас, отправилась на рабочее место. Чего и говорить – несмотря на сложную жизненную ситуацию, получение хоть какого-то контроля над ситуацией и ощущение включенности и участия в каком-то общем деле принесло ей облегчение. Будущее уже не казалось ей столь беспросветным и проблемы виделись хоть и грозными, но решаемыми. Даже в таком "тупом" по её понятиям деле, как секретарское, нашлось место для применения её могучего интеллекта и логики. Хотя, чем больше она этим занималась, тем большим уважением проникалась к выработавшей свою систему Люси и к самому секретарскому ремеслу в общем. По меркам Ами она совершила невозможное. Оставалась треть полугоры, занимавшая уже не так много места у стен и освободившая её стол и стул. Звучит замечательно и оптимистически. Во внутреннем мире свинцовые тучи пессимизма прорезал робкий лучик надежды, её внутреннее светило было воистину неугомонным, несмотря ни на что.

А с омилльским воздухом в неё как будто вошло что-то новое. Это уже было не похоже на восходное безразличие с привкусом мрачной решительности. "Может, и не всё ладно, но пусть будет, раз ничего не поделать. Сойдёт". Это уже больше напоминало какой-то шаткий неуверенный оптимизм. Что-то напоминающий… Что? Картину из недорослевого периода.

Вот она робко высовывается из своего укрытия и надеется, что ей хоть раз не прилетит прямо в голову на радость остальным недорослям метко брошенный соседской девчонкой ком земли. Потому как она неловка и сама не способна швырнуть что-либо достаточно далеко. И метко. Особенно, будучи в гневе. Если бы она просто могла догнать и задушить забияку… но и бегает Ами тоже медленнее всех. Насмешек не избежать. Можно было только попробовать избежать общения с людьми, но она опрометчиво решила, что в этот раз всё получится и контакт наконец-то будет налажен… Не тут-то было.

Ами тряхнула головой, убирая неприятную вспышку из прошлого. Начинающаяся эйфория почти сдулась, так и не успев расправиться. Недопустимо. Время погрузиться в начавшее получаться дело для сохранения хрупкого душевного спокойствия. Так. Приступим. Спор. Претензия. Акт. Отчёт. Перечень. Поставить всё и переставить вновь ещё раз. Если с этим смириться и просто делать – проблем нет.

Как и следовало ожидать, за этот свет разбора и расстановки на неё ничего не упало. Глупо было и надеяться на такое скорое избавление от сложностей жизни. Предстояло ещё поднапрячься. Майлов перечень тоже не нашёлся. Интересно, если заглянуть в него во сне… соответствовали бы данные действительности? Если удалось бы их запомнить, конечно.

Послышались шаги. Ами внутренне напряглась. Не к ней. К Майло или Моки. Фух. Так им и надо.

…А после работы они с Иржи уже шли по лесу. Рослый добродушный здоровяк вполне себе северной внешности с сельвской грацией пробирался через заросли, особо не цепляясь ни за что, не наступая поминутно в скрывающуюся под фиолетовыми опавшими листьями скользкую грязь и не спотыкаясь о корни… Феноменально. Впрочем, Ами не отставала. Местная растительность была не столь густой и цепкой, как околокантинская. То ли это было особенностью биома, то ли она попросту была обломана и утоптана часто наведывающимися сюда местными.

Как бы то ни было, местный лес немного отличался от привычного ей, несмотря на небольшое расстояние между Кантином и Омиллом. Омилльцы, как оказалось, едят совершенно непривычные вещи. Не то, чтобы она не видела этих растений раньше. Видела. Но ей бы никогда не пришло бы складывать их к себе в сумку, кантинские никогда не собирали эти коренья и эти ягоды. Иржи не выглядел тем, кто способен на жестокие розыгрыши. Даже если бы это было так, Амелия настолько была предана тем, кто дал ей хоть малую толику своего внимания, что не обиделась бы на него, даже если бы весь мир для неё погрузился в вечную тьму после трёх дней поноса и непрерывной рвоты. Но… как уже говорилось ранее, мечтать о скором избавлении от жизни со всеми её радостями было бы более чем наивно. И то, что служивый помогает ей разобраться с её продовольственными проблемами, также означало, что ей предстоит приобрести некоторое количество экзистенциального опыта. А пока, набрав приличное количество снеди, они отправились обратно к городу.

– Этого тебе должно хватить… на какое-то время. – Иржи усмехнулся, помотав головой.

– Ну да. – фыркнула в ответ Ами.

– Ну надо же, какой аппетит! – вновь восхитился омиллец. – Немыслимо!

– Средний по кантинским меркам, напоминаю.

– Ладно. – весело отмахнулся тот. – Сходим с тобой ещё пару раз, пока ты всё не запомнишь. Это я сегодня тебе не показывал те растения, которые надо вымачивать или как-то по-особому разделывать. В следующий раз… Думаю, на сегодня тебе информации хватит.

– Это уж точно. Спасибо, Иржи. Увидимся на работе.

– Да, до завтра.

Иржи отправился домой, а Ами только поняла, что зашли они в город не с того хода, с которого вышли и сейчас ей предстоит искать путь домой. К её облегчению, храмовый шпиль был виден и отсюда. Таким образом, она вернулась вначале к работе, попутно стараясь запомнить все гигантские грибы, попадающиеся по пути.

Дома она оказалась совершенно вымотавшейся, но очень довольной. Большая сумка еды всегда придаёт уверенность в грядущем дне и изрядно добавляет оптимизма. Она поставила свою добычу в самое холодное место в котти – за умывалкой, и еле доползя до кровати мгновенно провалилась в сон без сновидений. К счастью.