Шрифт:
Мистер МакКеллен встал, но покидать каюту не собирался. Странно. «Он ждет, пока ты его отпустишь». Святый Боже!
– Можете пока быть свободны.
Часа Лизоньке хватило на то, чтобы изучить оба гроссбуха и вернуть лучезарное настроение. По крайней мере до Амстердама все ее проблемы решились… Будет лежать на диване, читать книгу… и никаких приказов.
Ровно через час явился боцман, точный, как швейцарские часы.
– Боцман, передаю командование «Лахесис» вам, до прибытия в порт Амстердам.
– Разрешите узнать причину, капитан, – хитро улыбнулся МакКеллен.
– В соответствии с уставом, капитан может предать командование старшему офицеру в случае болезни.
– Болезни? – боцмана явно не порадовала такая осведомленность Лизоньки о тонкостях устава.
– Да, болезни. Морской болезни. Предполагаю, что приступ продлится у меня три дня. У меня всегда так.
– В первый день никаких признаков морской болезни – а потом накатывает? – не упустил случая уколоть шотландец.
– Именно, – подтвердила Лиза, глядя наглецу прямо в глаза. – Соответствующую запись в журнале я уже сделала. Прошу меня без вызова не беспокоить, я отправляюсь болеть. Можете быть свободны. И пришлите, пожалуйста, Гиви.
– Я пришлю вам Гунтиса, капитан! – ощутимо громко хлопнул дверью боцман.
«Господи, у меня получилось!» Лиза удивленно смотрела на дверь, закрывшуюся за боцманом: неужели ей удалось? Может, все-таки все не так уж плохо?
Глава 6
Лизонька умудрилась разбить очки.
Утром, устав симулировать морскую болезнь, она вышла на палубу, чтобы посмотреть на голландский берег, вдоль которого шла «Лахесис», и, споткнувшись о моток веревок – неизвестно, как именовалась эта ловушка для неопытных девушек на морском сленге, знание это все равно не спасло бы ни Лизоньку, ни предметы ее обихода, – протерла коленками палубу. Очки, и так еле державшиеся на кончике носа, совершили немыслимый пируэт, достойный любого эквилибриста, и уныло дзенькнули где-то вдалеке. Самое печальное, что за нескромным падением капитана наблюдала по меньшей мере половина команды, готовящей судно ко входу в порт.
Не успела Лиза пожалеть о случившемся и даже подняться на ноги, как ее уже дернула вверх неведомая сила; и, робко подняв глаза, девушка оказалась нос к носу с любезным сердцу ее лейтенантом Коркуновым. Этот несомненный джентльмен, образец добропорядочности, вежливо отряхнул несуществующую пыль с ее новеньких брючек и галантно поинтересовался:
– Вы в порядке, кэп?
– Э… да… благодарю, лейтенант, – пролепетала девушка, пытаясь оценить повреждения. С коленками все в порядке, с брюками тоже, а вот очков на носу явно не хватает. Верно оценивший ее замешательство Коркунов испарился и немедленно материализовался снова, держа двумя пальцами то, что раньше было ее великолепными очками – две печально изогнутые дужки, а вместо стекол – застрявшее в оправе крошево.
– Ваше имущество, кэп, – сказал лейтенант, протягивая Лизоньке жалкие останки былой роскоши. Ей показалось или в его голосе прозвучала ирония? Как бы то ни было, уши у девушки заалели. Чертовски неприятно выглядеть полной дурой на глазах у такого количества людей. В чем, в чем, а в этом она за прошедшие дни убедилась окончательно.
– Вряд ли ему можно помочь, – вздохнула она. Оставалось спасаться с помощью шутки. – Думаю, единственное, что мы можем сделать для моих несчастных очков, – это похоронить их достойно. У моряков существует на то какой-нибудь особый ритуал?
Лейтенант Коркунов улыбнулся.
– Ну, раньше трупы сбрасывали в море, кэп. И читали над ними молитву.
– Не стоит нарушать традицию. – Лизонька прошествовала к борту и, вытянув руку с очками, произнесла: – Покойтесь с миром, мои любимые очки! Пусть вода будет вам… э-э… пухом. – И с трагической миной уронила останки за борт.
Коркунов рассмеялся.
– Весьма впечатляюще, кэп. Вы становитесь настоящим моряком. Разрешите идти?
– Что? – рассеянно переспросила Лизонька, так и не привыкшая, чтобы взрослые занятые люди постоянно спрашивали у нее разрешения удалиться, дабы заняться своими важными взрослыми делами. К тому же, запоздало Лиза сообразила, что, наверное, не стоило бы кидать мусор в море… Она кивнула Георгию. – Конечно, идите.
– Кэп. – Коркунов взял под козырек, повернулся и ушел.
Без очков мир оказался несколько расплывчатым. Желание смотреть на голландский берег пропало, и Лизонька приняла благоразумное решение вернуться в каюту – там она не рискует нарваться на неприятности или потопить корабль по неопытности. Стараясь сдержать невольно подступающие слезы, девушка решительно направилась к себе. Влетев в каюту, она захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и, наконец, позволила себе всхлипнуть.
«Ну почему, почему, почему я – такое никчемное существо? Почему все, что может неприятного случиться, случается именно со мной? Чем я это заслужила? А может, в детстве меня прокляла злая фея, и года через два я уколю палец веретеном и усну? Вот бы и, правда, уснуть лет на сто! Проснусь, вокруг новые люди, новый мир. И, может, лекарство для недотеп изобретут…»