Он двинулся из комнаты, затем остановился.

— А скажи-ка мне, дорогая, какой номер входящей сюда компьютерной связи, включая и код страны? Ведь Майоров попросил меня проверить передающий модем и с другого конца.

Она поискала номер, записала его на бумажке и отдала ему.

Он поцеловал ей руку, получил соответствующий ответ, затем покинул здание. Солнце хоть и появлялось нерегулярно, но небо очищалось от туч быстро. Он увидел, что карт Майорова все еще стоит у входа к бассейну. Аппичелла вернулся в коттедж, переоделся в купальный костюм, захватил полотенце и пошел к пляжу. Здесь с полдюжины молодых людей, обитающих в Малибу, загорали или упражнялись в плавании на яликах. Он расстелил полотенце в нескольких ярдах от этой группы и уселся.

— Что там происходит? — окликнул он одного из них, указывая на странную яхту.

— Какая-то яхта потеряла мачты и придрейфовала сюда. Один из парней, которые прибуксировали ее, говорит, что там не то англичанин, не то американец.

— Подумать только! — засмеялся Аппичелла. — И большой экипаж?

— Я думаю, что он один управлял. Должно быть, сумасшедший.

Аппичелла откинулся назад, опираясь на локти и уставился в море, время от времени поглядывая на яхту. У входа к портовому бассейну появился и встал на карауле вооруженный часовой. Наконец Майоров и мужчина, которого звали Джоунс, покинули лодку и на карте поехали вверх на холм. Аппичелла встал и пошел обратно в коттедж. Оттуда ему тоже был виден портовый бассейн. И он уселся там на террасе с чашечкой кофе.

Гельдер по вызову прибыл в кабинет Майорова. Он не знал, чему посвящена встреча, но вот уж видеть Майорова ему никак не хотелось. Это была их первая встреча с тех пор, как они вернулись из Москвы, и Гельдера все еще переполняла холодная злость на этого человека, ставшего причиной страданий Трины Рагулиной. Когда Гельдер появился у кабинета Майорова, как раз прибыли Майоров и Джоунс.

— А, Гельдер, — сказал Майоров. — Заходи, заходи.

Он выглядел очень озабоченным. Прошел в кабинет.

— Садись и извини, я отвлекусь на минутку, нам надо разрешить одну ситуацию. — Он обратился к Джоунсу. — Ну, мистер Минц, что вы думаете?

— Я думаю, мы обязаны немедленно отправить его в Москву для допроса в Центре. Не слишком ли подозрительное совпадение, что к нам именно в этот момент вдруг заглядывает какой-то американец?

Майоров из бумаг, брошенных им на стол, поднял небольшую карточку.

— Возможно, вы и правы. Хотя...

Он посмотрел на наручные часы, казалось, над чем-то размышляя, затем взялся за телефон.

— Дайте мне международную линию.

Глядя на карточку, он набрал серию цифр, затем включил громкоговоритель.

Гельдер услышал помехи, затем гудки вызова; затем ответил женский голос:

— Доброе утро, это «Ли и Ли».

— Доброе утро, — сказал Майоров с более явным британским акцентом. — Могу я поговорить с мистером Ли?

— С каким мистером Ли вы хотели бы поговорить? С Биллом или Уиллом?

Майоров глянул на Джоунса.

— С мистером Уиллом Ли, пожалуйста.

— Извините, но Уилл находится за границей. Здесь его отец; может он вам помочь?

— Нет, это личный разговор. Я его старый приятель, звоню из Лондона. Не подскажете, где я мог бы отыскать Уилла?

— О, одну минуту, я только погляжу расписание его маршрута.

Последовала пауза, заполненная шуршанием бумаг.

— Вот. Значит, если он не выбился из графика, то сейчас он должен идти под парусом, но через три дня он должен быть в Копенгагене. У меня есть номер телефона его отеля там.

Майоров записал номер телефона.

— Спасибо, постараюсь отыскать его там. До свидания.

Он прервал связь и уставился на визитку, вид его был задумчивым.

Гельдера ошеломило имя Уилла Ли, настолько ошеломило, что он не мог говорить.

— Это не доказательство, — сказал Джоунс. — Если он агент, то это просто прикрытие. И я не сомневаюсь, что в копенгагенском отеле даже забронирован для него номер.

— Само собой, — сказал Майоров, — но есть еще кое-что. Когда я работал в Первом управлении, мы там всегда вели досье на американских политиков, особенно на тех, кто мог бы стать президентом. Так вот в шестидесятых годах был один губернатор штата Джорджия, чья кандидатура в списке демократов рассматривалась на место тогдашнего вице-президента, Линдона Джонсона, чтобы выдвинуть их с Джоном Кеннеди в 1964 году. И звали его Уильям Генри Ли, известного как Билли. И этот человек на яхте, очевидно, его сын.

— А я вам говорю, что это все прикрытие, — страстно заговорил Джоунс. — Он выступает под именем реального человека, вот и все. Так же, как это делал Гельдер, выполняя свое задание.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Гельдер. — Но я думаю, что я знаю этого человека, Уилла Ли.

— Что? — в замешательстве спросил Майоров.

— Это произошло, когда я был в Стокгольме. Совершенно случайно мы оказались в ресторане за одним столиком.

Майоров потребовал полного отчета о той встрече, и они с Джоунсом с интересом выслушали. Когда Гельдер закончил, первым заговорил Джоунс.