Пока Кэт выбиралась из салона, я продолжал внимательно следить за улицей.

Распахнулась пасть багажника.

— Давай его сюда, — прошептала она.

Мы уже не пытались тягать его за два конца — этот метод, уже опробованный в доме, действенным себя не зарекомендовал. Вместо этого мы оба разом ухватил его за плечи и усадили.

— Чего это он такой скользкий? — все так же шепотом спросила Кэт.

— Он слегка повредился, когда о землю шмякнулся.

— Хочешь сказать, это кровь?

— Возможно.

— Здорово, — пробормотала она. — Клади его обратно.

Мы отпустили Эллиота.

— Может, мне попробовать его заново упаковать? — спросил я.

Кэт издала горлом звук, похожий на рычание.

— Да это кучу времени у нас отнимет… и вся эта упаковка явно не так уж хороша.

Может, просто не стоило бросать с высоты второго этажа.

— Жди здесь, — заявила она. — Я пойду, добуду брезент. И смотри не запачкай кровью одежду. — Видимо, демонстрируя мне, что значит — быть по-настоящему осторожным, она, вытянув руки перед собой и аккуратно вышагивая, скрылась где-то за машиной.

Дальше она продвигалась вдоль стороны дома, и я понял, что цель ее — гараж.

Мы с Эллиотом остались наедине.

Ненадолго — так что вряд ли что-то стрясется в ее отсутствие.

Зря я так подумал: где-то в отдалении возник шум двигателя. Доносясь поначалу слабо, он становился все громче и громче.

— Вот дерьмо, — пробормотал я.

Свет медленно пополз вверх по улице.

Стоя этаким тополем на лужайке Кэт, я сам по себе был куда подозрительнее свертка.

Я принялся лихорадочно оглядываться в поисках укрытия. С одной стороны — стена дома, с другой — забор. Машина Кэт выглядела единственным достойным кандидатом на убежище.

Только вот у меня явно нет времени забратся под нее.

Явно нет времени распахнуть дверь и укрыться в салоне.

Запрыгнуть в багажник?

Глянув на лучи от фар приближающейся машины, я понял, что даже на это я уже не сподоблюсь.

Чертыхнувшись, я простерся на асфальт подъездной дорожки и попытался убедить себя в том, что стал плоским-плоским.

Не поднимая головы, вслушивался я в шум двигателя. К нему примешивались какие-то шипящие прерывистые помехи и голоса.

Женские голоса.

Говорили в основном какими-то наборами цифр, но иные разбираемые мной слова вроде как имели смысл.

— …видели мужчину на…

— Два-одиннадцать, в работе.

— Эвклид…

Я задержал дыхание.

Звуки удалялись. Потом пропали вовсе.

Оторвав голову от земли, я поглядел на дорогу. Пустует. Поднявшись и морщась от боли — слабой в прокушенной руке и куда более ощутимой в спине, куда ткнулся кол, — я втиснулся в узкое пространство между автомобилем Кэт и стеной ее дома.

Там я и простоял, незримый с улицы, до тех пор, пока она не принесла брезент.

— В чем дело? — оценив мое положение, спросила она.

— Проезжали копы.

— Что?

— Все в порядке, они не остановились. Я притворился дорожным покрытием, меня и не увидели.

— Хорошо, если так. Нам лучше ускориться.

Мы прошли — Кэт впереди, я за ней, — к багажнику. Там я помог ей выпростать брезент из упаковки и застелить им багажное нутро. Кусок был явно великоват — с краев осталось много, в середине образовалась замятие.

Поставив Эллиота на ноги, мы втолкнули его в багажник. Он ушел туда головой вперед и шлепнулся торсом на брезент. Подняв его ноги, мы кое-как пристроили их следом. Выдохнули.

Наш убитый вампир все же уместился.

Свисающие края подстилки мы подоткнули под него.

И захлопнули крышку.

— Та-да-а-а-а! — провозгласила Кэт.

— Миссия выполнена, — прошептал я.

— Никогда не думала, что все будет так трудно. В кино, когда кому-нибудь надо сбагрить тело, все гораздо проще.

— Ну, в этом-то и вся суть кино. Никогда не доверяй Голливуду.

— Это — однозначно последний раз, когда я убиваю кого-то в своём доме, — сказала она.

Взглянув на Кэт, я различил на ее лице тень улыбки. — Надеюсь, — отозвался я.

— Теперь вернемся и уберем за собой.

— Снова?..

— Снова.

Мы вошли через черный ход на кухню и включили свет. Наши руки были буквально по локоть в крови Эллиота. Кэт каким-то образом посадила себе кляксу на правую щеку. Я нашел ее странно привлекательной в таком виде, но все равно сказал, что она испачкалась. Ее рубашка была, на первый взгляд, незапятнанной, а если что-то и попало на некогда-джинсы, то радужные потеки добротно скрывали сей факт.