— Мы не хотели, чтобы убийство выглядело запланированным, — сказала Кэт. — Мне нужно было хоть какое-то алиби. Чтобы полиция ни к чему не смогла прикопаться. Поэтому нападение на Билла нужно было обставить таким образом, будто и для меня это — полнейшая неожиданность.

— Держу пари, то была твоя идея, — сказал я.

— Верно, моя. — Ее улыбка казалась немного грустной. — Я у мамы хитрая.

Я опустошил свою пивную банку и бросил через плечо. Она звякнула обо что-то — не то о рукоятку лопаты, не то об ледоруб. Звук заставил меня чуть вздрогнуть.

— Идея состояла в том, что мне нужно было в итоге тоже стать жертвой. Как и Биллу. Разница лишь в том, что я бы потом уцелела, а Билл бы — нет.

— Думаешь, копы не прочуяли бы?..

— Несомненно, попробовали бы. Иногда люди обстряпывают подобные дельца. Стреляют себе в ногу, или даже отрезают себе палец-другой, и все в таком духе, а потом заявляют, что на них кто-то нападал. Для распутывания таких хитроумных дел и существует детективная работа. Но я подумала, что если мне крепко достанется от Эллиота, они ничего не заподозрят. Это я ему и объяснила. Что мне тоже придется как-то… повредиться. Он сказал: «Не беспокойтесь, леди, я позабочусь и об этом». Да… позаботился. — Она помрачнела. — В другую часть плана входило ожидание. До того, пока я не оправлюсь от нападения на берегу. Нельзя было, чтобы копы подумали, что Билл был из тех парней, что души не чают в избиениях женушек. Это дало бы мне мотив убить его, так? Потому я предложила Эллиоту договориться по телефону о подходящем времени. Он сказал, что телефон — способ ненадежный, звонки отслеживаются, и вообще, лучше нам с ним не иметь вообще никаких контактов до окончания дела. Куда удобнее ему будет просто следить за мной и самому подгадать момент. Звучало жутковато. Но я согласилась. В чем-то это было даже лучше. Нападение застигло бы меня врасплох в той же степени, что и Билла.

— Боже. И оно?..

— Оно застигло, уж будь уверен. Прошло что-то около трех недель. Случилось это ночью. В то время, когда я меньше всего ожидала. Боже, как сейчас помню… мы с Биллом поехали в ресторан в Беверли-Хиллз. Был мой день рождения. Эллиота я и в мыслях не держала. Когда мы вернулись домой, мы пили шампанское в гостиной комнате — ушла целая бутылка. И Билл вручил мне подарок на день рождения. Длинную ночную рубашку. Прозрачную, конечно же. И красивую. Он повел меня в спальню и заставил ее надеть. Потом включил музыку и сказал мне взобраться на кровать и танцевать для него. Его не интересовал танец со мной. Он хотел, чтобы я была одна. Как стриптизерша. Я не хотела, но… он настаивал, и, пойми, он умел убеждать, умел добиваться именно того, что нужно ему. Если бы я отказалась, он бы на мне отыгрался. Потому я и поднялась на кровать. И начала танцевать для него. Чувствовала себя законченной дурой… поначалу. Но потом я вдруг… поймала волну всего происходящего, что ли. Я вдруг отстранилась от своего взгляда на ситуацию и поставила себя на место Билла. И увидела себя со стороны… как будто Саломею, исполняющую Танец Семи Вуалей. И, черт меня побери, если это не заводило. Меня, его… и Эллиота, как оказывается. Он заперся в шкафу и смотрел.

Совсем как я прошлой ночью.

Только вот на место истязателя Кэт встал он сам, а на место палача истязателя встал я.

— Я не знала, что он был там, — продолжала тем временем Кэт. — Понятия не имела. Я, смешно сказать, даже не знала, был ли Билл в комнате. Было темно, и мой собственный танец меня же загипнотизировал. И вдруг Билл вышел из мрака и подошел к кровати. Голый. Я ведь почти никогда не видела его раздевающимся, знаешь? Каждый раз он просто выскакивал из темноты, без одежды, и плюхался рядом со мной. И в этот раз мне это не понравилось. Он нарушил порядок. Пустил коту под хвост всю мою иллюзию… как пускал коту под хвост все в моей жизни до этого. И поэтому я перестала танцевать и лягнула его. Он так и покатился с кровати. Рухнул на пол так, что стекла звякнули. Большого вреда я ему не нанесла… он почти сразу поднялся на локтях и улыбнулся мне. Своей плохой улыбкой. От которой добра не жди. И сказал мне: «Иди-ка сюда».

Она помолчала.

— И у него дико стояло. Вот что было ужасно. Я закричала. Но дыхания не доставало. Уж конечно, меня бы не хватило тогда на то, чтобы сказать ему, как я сожалею, что все так вышло, и что я никогда больше так не сделаю, и что он должен пощадить меня хотя бы в мой день рождения… нет, все, что получалось — сдавленно кричать и плакать. Ужасно. Не хотела бы я, чтобы ты меня такой видел, Сэм.

— Лучше бы я видел! — тряхнул я головой. — Лучше бы я был там, Кэт, потому что я бы смог тебе помочь!

— Да, конечно, — кивнула она. — Ты бы помог, а не отсиживался бы тихо в шкафу, наблюдая… как Эллиот. Ну не шутка ли? Он даже пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. Билл все твердил, как заевшая пластинка — «иди сюда, иди сюда». А я так и замерла, как камень. Тогда он сам взлез на кровать. Я вжалась спиной в стену. И он схватил меня за горло. Принялся душить, улыбаясь, как идиот. Другой рукой он разорвал ночнушку… я не могла сопротивляться, не могла даже дышать, куда там — кричать или умолять его! Все, что оставалось — стоять и терпеть. Терпеть его удары… его щипки… и его вонючий член внутри себя. И эту его проклятую улыбку! — Слезы вновь показались на ее глазах. Мое сердце разрывалось. — А Эллиот! Он просто сидел в шкафу и смотрел! Вот уж кому было хорошо, наверное! Когда Билл со мной закончил, я уже просто не могла стоять прямо. Но он меня заставлял. Прижимал, пока я не выпрямлялась. И вдруг… когда он кончал в очередной раз… у него вдруг не стало головы. — Кэт сглотнула. — Я не заметила, как Эллиот вышел. И до сих пор не знаю, как у него выходило так здорово скрываться. Это было ужасно. Билл тыкался в меня, и вдруг его голова слетела с плеч. Упала на пол, стукнулась, подпрыгнула, как… как… мяч. Вот она у него еще была — а вот вместо нее уже кровавый фонтан. И эта кровь… она ударила меня по лицу, словно влажная тряпка. Потекла у меня по плечам. По груди. Потом на стене остался мой силуэт. Портрет, черт его возьми… произведение искусства. «Женщина-невидимка в ореоле крови», художник — Эллиот «Долбанутый» Вампир. — Она выдавила улыбку, но то была страшная, пробирающая до дрожи улыбка человека на грани срыва. — Знаешь, чем этот маньяк это сделал? Гребаным мечом. Вроде тех, что носят всякие Рыцари Круглого Стола в фильмах. Боже. — Кэт крепко зажмурилась и покачала головой. — Его пасть была широко открыта. Язык вывалился. И клыки были при нем. Одет он был в плащ… под ним был голый. Он был дьявольски возбужден. Я стояла, придавленная безголовым Биллом, застывшая от ужаса, и тут этот псих взмахнул мечом и разрубил Билла надвое до пояса. Только тогда вся эта куча упала… растеклась… и я, я упала на это сверху. — Она помотала головой. — Боже, Сэм, я не могу.

Она сделала несколько быстрых, глубоких вдохов и уставилась куда-то вперед, за ветровое стекло. Я продолжал вести, придерживаясь дистанции между нами и фургоном, чтобы пыль из-под его колес не мешала обзору.

Вскоре я начал думать, когда же мы все-таки остановимся.

По грунтовке мы катили уже довольно долго.

Теперь, когда Кэт замолчала, я осознал, что выпитое пиво потихоньку начинает давить на мочевой пузырь. Может, Кэт чувствовала сейчас то же самое, но признаться не решалась.

И вдруг она заговорила снова:

— О том, что произошло после того, как он располовинил Билла… не знаю, смогу ли рассказать. Слишком… слишком ужасно.

— Куда уж ужасней, — пробормотал я.

— Если бы я… только подумала бы об этом… — Она снова покачала головой, снова глубоко вздохнула. — Вот тогда я поняла, чем на самом деле являлся Эллиот. Он сбросил меня с остатков Билла… и то, что он начал с ними вытворять… я просто смотрела. Сказался шок, понимаешь. Просто смотрела… но потом до меня дошло. И я вскочила и побежала к окну. Хотела выпрыгнуть. Но тот защитный экран, он мне помешал. Я тебе о нем ведь уже говорила…