— Может, это к лучшему? Зачем вам рисковать собой?

Она поднялась, немного постояла, прошлась по комнате.

— Я будущая правительница. Я не могу выказывать страха или слабость.

— А здравый смысл? — спокойным голосом поинтересовался Дим.

Кари слабо улыбнулась.

— Как вы относитесь к морским прогулкам, Димостэнис?

Он пожал плечами.

— Не знаю. По Астрэйеллю я обычно передвигался на ярхе. Земли Иланди — юг, а за ними мертвые равнины. Последние же ары я жил в столице, которая также далека от моря.

— Мы нашли дорогу к стране за Скалистым морем, — просто произнесла княжна, — уже несколько аров Мюрджен дружит с Фельсевером. Мне кажется, вам там понравится.

Даже не надо был разыгрывать удивление. Ей удалось его ошеломить. Что бы значило это приглашение?

Дим рассеяно провел рукой по волосам.

— Мы будем там не больше минора, — она словно уговаривала его. — Официальный повод — приглашение князя Фельсевера на мою коронацию.

Димостэнис прикусил губу, пытаясь найти нужные слова.

Кари пошла к двери.

— Завтра мой человек заедет за вами. Если вы надумаете, он проводит вас в порт и посадит на корабль, где я буду вас ждать.

Очнувшись, Дим вспомнил о хороших манерах и пошел за гостьей. Он протянул руку, чтобы распахнуть перед ней дверь, когда вместо того, чтобы выйти, она повернулась к нему, замерев в полушаге.

— Я ваша должница, Димостэнис, — она не отрывала от него взгляда.

— Вы ни в коем случае не должны так считать, — искренне ответил Дим.

Благодарность правителей — штука очень переменчивая. А процесс переваривания оказанной услуги может быть тяжелым и затяжным. Вот и думай — усвоил не усвоил. И как тебе воздастся за деяния.

Княжна положила руку ему на предплечье.

— Хорошо в жизни найти сильное плечо, на которое всегда можно опереться.

В данный момент Димостэнис не совсем понимал, на что ему надо реагировать в первую очередь: на ее признание или довольно-таки непозволительную близость. Даже по меркам Мюрджена.

Кари еще несколько мгновений не сводила с него глаз.

— Надеюсь, вы все же примите мое предложение. Я буду вас ждать.

Дим с облегчением закрыл дверь за гостьей и прислонился спиной к двери.

Вот и новый поворот. Что ждет его на этой дороге?

… голубые цветы мягким ковром устилали камни, свет Таллы отражался в зеркальных водах. Серебряные пузырьки стаей взмыли вверх, прозрачные рыбки с посеребренными плавниками, едва заметные серебристые кораллы и голубые цветы на самом дне. Тысячи брызг взрывающие гладкую поверхность озера. Смех, как звон хрустальных колокольчиков.

— Почему Лала? Почему ты так назвал меня?

— Потому что ты — моя Лала…

Дим отшвырнул подушку и резко сел на кровати. За окном еще было темно, но первые лучи Таллы уже прокладывали путь сквозь ночную тьму. Значит, скоро утро. Значит, можно больше не ложиться и не видеть один и тот же уже сотни раз просмотренный сон. Значит впереди новый день. Он встал, собрался и вышел из дома. Пора в дорогу.

3 Варна — третий период ара, самый жаркий и состоящий из трех миноров, после которого начинается Поводень (период дождей).

4 Эсса — уважительное обращение в Мюрджене к знатному, благородному сословию, мужчине. Эсси — к женщине.

5Лэрд — в Мюрджене обращение к князьям из не правящего дома или лэр — старший сын, наследник.

Глава 9

Корабль плавно скользил по гладкой поверхности воды. Команда умело справлялась с управлением легкого маневренного судна, направляя его по нужному курсу. Матросы расправляли и натягивали паруса, подставляя их попутному ветру. Одаренные в чьи обязанности входило следить за скоростью судна, направляли потоки встречного воздуха в нужное русло. Дим с интересом следил за их работой, открывая для себя новые познания в области мореходства. Шакты, кто ходил на шхуне, уверенно справлялись с двумя стихиями — воды и воздуха, и с легкостью уже проверенной опытом и временем манипулировали энергетическими потоками, ведя корабль сквозь волны навстречу их цели. Дим часто стоял на носу корабля, с наслаждением наблюдая, как вьются нити стихий, как переплетаются, как игриво следуют за разрезающим морскую гладь изящным судном.

Еще ранее в одной из своих многочисленных бесед с княжной Эйлин, Димостэнис поинтересовался, почему шакты долины не показывают свою ауру, словно скрывают ее.

— В Мюрджене не принято выставлять щиты или показывать свои силу. Это — показатель агрессии. К тому же признак плохого тона. Ведь в нашем государстве люди с даром и без него равны. Это всего лишь одна из способностей человеческого тела. Как, например, красивый голос или умение писать картины. Сочинять музыку или слагать баллады. Вкусно готовить и плести кружева. Уметь управлять энергетическими потоками. Это сродни тому, если бы повар вышел на улицу, обвешанный половниками или художник, разрисованный красками. Зачем выпячивать на показ то, чем природа наградила одних и не додала другим, — довольно высокомерно, словно отчитала его, ответила ее высочество.