Почему Егор так настаивал на отмене кросса? Почему говорил, что нельзя бегать в лесу и около пруда, через который проложен беговой маршрут? Еще пару недель назад я бы только мысленно покрутила пальцем у виска и посчитала этого парня чокнутым.

Но сейчас все было иначе. На фоне моих собственных галлюцинаций предостережения относительно небезопасности забега не казались чем-то ненормальным.

Вечером я сидела на диване, подобрав под себя ноги, и смотрела идущий по телевизору фильм. События на экране ускользали от моего внимания – меня все еще занимали мысли о предстоящем кроссе. Джек пристроился рядом, положив морду мне на колени, и периодически вздыхал, глядя на тарелку попкорном.

– Думаешь о завтрашнем дне? – Майкл был, как всегда, проницателен.

– Помнишь, ты говорил, чтобы я не подходила к прудам? – без предисловий спросила я. – Это из-за галлюциногенных газов, да? В девяностых здесь обнаружили их залежи.

– Хорошая все-таки штука – интернет, – усмехнулся Майкл и, тут же став серьезным, кивнул: – Да, обнаружили. Но сейчас от них ничего не осталось. Перед тем, как получить разрешение на строительство, твой отец был вынужден все досконально проверить. Хотя, насколько я знаю, проверкой руководил не он, а Карамзин.

– Павел Карамзин? – уточнила я. – Отец Кира?

– Он самый, – подтвердил Майкл. – Так что вредных испарений здесь не осталось, иначе застройку бы просто не одобрили. Да и люди в старом поселке все-таки уже сколько лет живут – и ничего.

– Тогда почему ты просил меня не ходить к прудам? – не сдавалась я.

– Почему тебя так это волнует? – в тон мне, вопросом на вопрос ответил Майкл. – Ты видела что-то… необычное? Поэтому интересовалась историей старого поселка и залежами газа?

С одной стороны, мне очень хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, а Майкл всегда был тем, кто может выслушать и дать дельный совет. Но с другой, рассказать об этом – значит, признать, что со мной действительно творилось что-то неладное. И в физическом плане, и в моральном.

Врать я не любила и делала это редко. И уж тем более никогда не врала Майклу.

– Нет, ничего такого, – на этот раз ложь далась на удивление легко. – Мне просто любопытно узнать историю этого края, вот и все.

Не знаю, поверил мне Майкл, или нет. Скорее всего нет, ведь он и правда отличался завидной проницательностью. Показалось, что он хотел что-то мне сказать, но в следующее мгновение передумал и промолчал.

Джек снова тяжело вздохнул, и я машинально почесала его за ухом. Отправила в рот жменю попкорна и, выключив неинтересный фильм, поднялась к себе в комнату.

Завтра предстоял насыщенный день, и я планировала как следует выспаться.

– Эй, давай, веселей! Ты вперед беги скорей! Впе-ред, впе-ред! – скандировали выряженные в короткие красные юбки и джемпера болельщицы под предводительством Алисы.

Конечно, кросс – это не баскетбол, к которому школьная команда болельщиц готовилась с особой тщательностью и энтузиазмом. Но даже сейчас они старались и безупречно исполняли отточенные движения.

В группу поддержки входили шесть девушек, причем четверо из них относились к «деревенским». Из наших были только Оля и сама Алиса, являющаяся их безоговорочным лидером. Учитывая ее отношение к жителям старого поселка, такое положение вещей сперва показалось мне удивительным. Но когда я как-то с ней об этом заговорила, Алиса ответила, что ей доставляет удовольствие возвышать обделенных. Да, именно так и сказала – «возвышать обделенных». Ей нравилось чувствовать свое превосходство и наблюдать за тем, как девчонки чуть ли не дерутся за право стать частью ее клуба.

У моста, откуда должен был начаться забег, собралась целая толпа. Перед начерченной на асфальте чертой выстроились все участники кросса, а по бокам – зрители в лице друзей, родителей, учителей и просто учащихся школы. Выискав среди них взглядом Майкла, который пришел меня поддержать вместе с Джеком, я едва заметно ему улыбнулась. В ответ он тоже послал мне улыбку и ободряюще подмигнул.

Всего в забеге принимало участие пятнадцать человек. Главной его особенностью являлось отсутствие разделения на парней и девушек. Участвовать могли абсолютно все желающие, начиная с восьмого класса. Правда, некоторых, как и меня, обязали участвовать в принудительном порядке.

– Не надейся, что сможешь меня обогнать, – ухмыльнувшись, негромко обратился ко мне Данила.

– А ты не надейся, что сможешь обогнать меня, – хмыкнул Никита, стоящий по другую от меня сторону.

Физрук, проверяющий списки, вдруг нахмурился и недовольно вопросил:

– Так я не понял, а Громова где черти носят?!

– Вчера он пришел ко мне и вычеркнул свое имя из списка участников, – произнесла директриса.

– Вот засранец! – не сдерживаясь, возмутился физрук. – Да я ему кол за четверть влеплю… нет, за полугодие!