Город нашей души. Вологдой вдохновленные
вернуться

Сборник

Шрифт:

Павел Межаков

Возвращение на родину

О радость! Лечу на знакомый лужок,Вот холмы, долины родные!Найду ли любимый, душистый цветок,Чтоб в локоны вплесть золотые?Ах! Север суровый морозы нагнал —И цвет ароматный давно уж завял!Но где же кристальные воды ручья,Что тихо лужком извивался?Как часто, с прекрасной обнявшийся, яЖурчаньем его наслаждался?Ах! Зной нестерпимый долины палилИ ключ благотворный совсем иссушил!Где роща? Где с милой в прохладной тени,Беспечно резвясь, мы игралиИ думали часто: мы в мире одниИ вместе весь мир забывали?

Платон Волков

Сани, дрожки и дуга

В углу просторного каретного сарая,Оглобли к небу простираяИ горько жалуясь на рок,Стояли сани. «Кто бы могНесчастнее быть нас! – так в злой печалиОни на небо вопияли. —Мы зиму целую почти не отдыхали,Нас беспрестанно запрягали,И в ночь, и в деньСкитались мы, как тень.Для бар и для гостей, для всякой дряни —Закладывай-ка сани!..Вот, подлинно сказать, злосчастная звезда!..Кому покой – нам все езда!За что ж, помилуйте, из экипажейНи одному нет доли, горше нашей?!..Вот дрожки, например!.. Да чем же лучше нас?А благодать такая им далась,Что без пробуду спят, когда уж мы чуть дышим!..»– Слышим! Слышим! —Им дрожки тотчас же в ответ. —Нет, мы не спим, нет, вовсе нет!О боги! как же вы несправедливы:Не меньше вас, саней, мы, дрожки, несчастливы,Какое!.. мы несчастнее сто раз:По крайней мере, дегтем хоть не мажут вас,Не врезывают в грязь по оси!..Вы по снегу поете, словно Росси;А мы по тряской мостовойТак дребезжим, как домовой…Не смейте же вы тут роптать на ваше горе:Оно пред нашим – капля в море.Вот вам покоя нет, так уж сказать не грех!.. —Тут с ближнего гвоздя раздался звонкий смех:Упругая дугаНа спорящих уставила рогаИ говорит: «По мне, как вам угодно,Но вспомните, трудясь полуголодно,На целых полгода вам тоже отдых есть.Что жалуетесь вы? Вам надо же знать честь.Смотрите на меня: ни летом, ни зимоюЯ, истинно, не ведаю покою:И с барином гулять, и ездить за водою —Все бедную дугу тревожат кучера.В работе я сегодня и вчера,И завтра, всю жизнь – всегда все будет то же!Притом, ведь вы меня гораздо помоложе,Так вам и легче быть должно.На ваши жалобы мне гадко и смешно!Хотите —Служите,Да и молчите!»Смысл басни пояснен удобно был бы мной,Да незачем: у нас в глазах пример живой.

10 апреля 1847.

Вологда

Прим.: Росси – Генриетта Гертруда Зонтаг, графиня Росси (1805–1854), знаменитая певица; концертировала в России, 10 лет жила в Петербурге.

Василий Красов

«Несмотря, однако, на несходчивый характер Лермонтова, Красов познакомился с ним и, впоследствии, рассказывая об одной из встреч с поэтом, вспоминал, что «Лермонтов был когда-то короткое время» его «товарищем по университету». Бродский Н.Л. «Поэты кружка Станкевича». Известия ОРЯЗ ИАН, 1912, т. 17, кн. 4, стр. 34. «…поэтический талант Лермонтова не был в его время одинок: «подле него… светится и играет переливными цветами грациозно-поэтическое дарование Красова». Белинский В.Г. Полн. собр. соч., т. 4. М., изд-во АН СССР, 1954, стр. 371.

Воспоминание

Не спрашивай, чего мне стало жаль,Что грустию мне память омрачило:Мой друг, тоска пройдет, как прежде проходила, —Я вспомнил детских лет волнующую даль,Несвязную, но сладостную повестьВесенних дней моих, волшебный, светлый сон.Мне стало жаль его! Давно исчез уж он…Укором восстает тоскующая совесть…Наш старый дом, наш бедный городок,И темные леса, и бурный мой поток,И игры шумные, и первое волненье —Все живо вновь в моем воображенье…Вон дом большой чернеет над горой,Заря вечерняя за лесом потухает,Кругом все спит, – лишь робкою рукойОна окно свое для друга открывает…Луна взошла, зари уж нет давно,А я смотрю, влюбленный, на окно!..

Николай Некрасов

«Должно быть, за подвиги славы мы ждали,

У нас же дорога большая была:

Рабочего звания люди сновали

По ней без числа.

Копатель канав – вологжанин…»

Крестьянские дети

Опять я в деревне. Хожу на охоту,Пишу мои вирши – живется легко,Вчера, утомленный ходьбой по болоту,Забрел я в сарай и заснул глубоко.Проснулся: в широкие щели сараяГлядятся веселого солнца лучи.Воркует голубка; над крышей летая,Кричат молодые грачи,Летит и другая какая-то птица —По тени узнал я ворону как раз;Чу! шепот какой-то… а вот вереницаВдоль щели внимательных глаз!Всё серые, карие, синие глазки —Смешались, как в поле цветы.В них столько покоя, свободы и ласки,В них столько святой доброты! <…>Должно быть, за подвиги славы мы ждали,У нас же дорога большая была:Рабочего звания люди сновалиПо ней без числа.Копатель канав – вологжанин,Лудильщик, портной, шерстобит,А то в монастырь горожанинПод праздник молиться катит.Под наши густые, старинные вязыНа отдых тянуло усталых людей.Ребята обступят: начнутся рассказыПро Киев, про турку, про чудных зверей. <…>Рабочий расставит, разложит снаряды —Рубанки, подпилки, долота, ножи:«Гляди, чертенята!» А дети и рады,Как пилишь, как лудишь – им все покажи.Прохожий заснет под свои прибаутки,Ребята за дело – пилить и строгать!Иступят пилу – не наточишь и в сутки!Сломают бурав – и с испугу бежать. <…>Ребяческий крик, повторяемый эхом,С утра и до ночи гремит по лесам.Испугана пеньем, ауканьем, смехом,Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,Зайчонок ли вскочит – содом, суматоха!Вот старый глухарь с облинялым крыломВ кусту завозился… ну, бедному плохо!Живого в деревню тащат с торжеством…«Довольно, Ванюша! гулял ты немало,Пора за работу, родной!»Но даже и труд обернется сначалаК Ванюше нарядной своей стороной:Он видит, как поле отец удобряет,Как в рыхлую землю бросает зерно,Как поле потом зеленеть начинает,Как колос растет, наливает зерно.Готовую жатву подрежут серпами,В снопы перевяжут, на ригу свезут,Просушат, колотят-колотят цепами,На мельнице смелют и хлеб испекут.Отведает свежего хлебца ребенокИ в поле охотней бежит за отцом.Навьют ли сенца: «Полезай, постреленок!»Ванюша в деревню въезжает царем…Однако же зависть в дворянском дитятиПосеять нам было бы жаль.Итак, обернуть мы обязаны кстатиДругой стороною медаль.Положим, крестьянский ребенок свободноРастет, не учась ничему,Но вырастет он, если богу угодно,А сгибнуть ничто не мешает ему.Положим, он знает лесные дорожки,Гарцует верхом, не боится воды,Зато беспощадно едят его мошки,Зато ему рано знакомы труды…Однажды, в студеную зимнюю поруЯ из лесу вышел; был сильный мороз.Гляжу, поднимается медленно в горуЛошадка, везущая хворосту воз.И шествуя важно, в спокойствии чинном,Лошадку ведет под уздцы мужичокВ больших сапогах, в полушубке овчинном,В больших рукавицах… а сам с ноготок!«Здорово, парнище!» – Ступай себе мимо! —«Уж больно ты грозен, как я погляжу!Откуда дровишки?» – Из лесу, вестимо;Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.(В лесу раздавался топор дровосека.) —«А что, у отца-то большая семья?»– Семья-то большая, да два человекаВсего мужиков-то: отец мой да я… —«Так вон оно что! А как звать тебя?»– Власом. —«А кой тебе годик?» – Шестой миновал…Ну, мертвая! – крикнул малюточка басом,Рванул под уздцы и быстрей зашагал.На эту картину так солнце светило,Ребенок был так уморительно мал,Как будто все это картонное было,Как будто бы в детский театр я попал!Играйте же, дети! Растите на воле!На то вам и красное детство дано,Чтоб вечно любить это скудное поле,Чтоб вечно вам милым казалось оно.Храните свое вековое наследство,Любите свой хлеб трудовой —И пусть обаянье поэзии детстваПроводит вас в недра землицы родной!..

Феодосий Савинов

Родное

Слышу песни жаворонка,Слышу трели соловья…Это – русская сторонка,Это – родина моя!Вижу чудное приволье,Вижу нивы и поля…Это – русское раздолье,Это – русская земля!Слышу песни хоровода,Звучный топот трепака…Это – радости народа,Это – пляска мужика!Коль гулять, так без оглядки,Чтоб ходил весь белый свет…Это – русские порядки,Это – дедовский завет!Вижу горы-исполины,Вижу реки и леса…Это – русские картины,Это – русская краса!Всюду чую трепет жизни,Где ни брошу только взор…Это – матушки отчизныНескончаемый простор!Внемлю всюду чутким ухом,Как прославлен русский бог…Это значит – русский духомС головы я и до ног!

Василий Сиротин

Исповедь

Его императорскому высочеству

великому князю Константину Николаевичу

Быть может, слишком смелоРешаюсь я, великий князь,Иметь с особой Вашей дело,Отложив трепет и боязнь.Но не всегда же судит строгоСам Бог за наши нас грехи.Надеюсь, снизойдете многоИ Вы мне за мои стихи.А чтоб могло известным статься,Откуда Вам и чей сей глас —Извольте мне на первый раз,Как должно рекомендоваться.Я раб греха и плоти пленник,Но я зачислен в Божью рать,Затем, что, будучи священник,Ношу священства благодать.Зовут меня отец Василий.Мне двадцать семь от роду лет.Пишу стихи не без усилий,Но для себя и сам поэт!..Так Вологда, когда подъялаВойна на Крым кровавый стяг,«Восток и Запад» мой читала,Оттиснувши в «Ведомостях».Люблю науки. Божье слово,Красы естественных картин.Одно несчастье, что я вдовой.Мое прозванье – Сиротин.Оно и кстати: скарб мой – ряса,А библиотека – псалтырь.Живу на Каменном у Спаса,Мое жилище – монастырь.

«Раз возвращаюсь домой я к себе…»

Раз возвращаюсь домой я к себе,Улица странною кажется мне.Левая, правая где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.И фонари так неясно горят,Смирно на месте никак не стоят.Так и мелькают туда и сюда.Эх, да вы пьяные все, господа.Левая, правая где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.Ты что за рожи там, месяц, кривишь,Глазки прищурил, так странно глядишь,Лишний стаканчик хватил, брат, вина;Стыдно тебе, ведь уж ты старина.Левая, правая, где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.С вами ль тягаться, собой рисковать?Лучше к цыганкам вернуться опять.Левая, правая, где сторона?Улица, улица, ты, брат, пьяна.