– Итак, друзья? – Рангхиль решительно протянула руку, предлагая скрепить договор традиционным рыцарским рукопожатием.

– Да, согласна. – Узкая и нежная ладонь Этель легко коснулась слегка огрубевших от упражнений с оружием и верховой езды пальцев Ранди. Немного помедлив, Рангхиль пожала руку своей будущей невестке.

– Ложитесь в постель, Этель, – посоветовала она. – Завтра будет новый день. Надеюсь, для вас он сделается более радостным, чем предыдущий.

– Спасибо. – Этель скользнула под одеяло. – Обещаю, я постараюсь стать вам хорошей женой.

– Я вам верю.

Ранди снова вылезла в окно и вернулась в свою комнату.

Альва была там, взбивала подушки.

– Я дождалась, пока все уснут, и пришла помочь вам раздеться. Слава богам, я не подняла тревогу! – всплеснула руками служанка.

– Да, вышло бы неловко, – согласилась Рангхиль.

– Я выглянула в окно и услышала голоса. Вы разговаривали с гостьей? – Альва, как всегда, была любопытна. Иногда ее любопытство шло Ранди на пользу, а иногда раздражало.

– Да, малышка нуждалась в ласковом слове и утешении, – поведала Ранди. Она редко что скрывала от Альвы, всегда нужен кто-то, перед кем не надо задумывать о том, что говоришь.

– Надеюсь, молодой хозяин не обидит ее, – вздохнула служанка.

– Роалль вряд ли способен обидеть юную красавицу, Альва. – Ранди позволила ей снять с себя одежду, натянула свежую рубашку брата и забралась под одеяло. – Разбуди меня завтра пораньше. Я хочу обдумать брачный договор.

– Уверена, вы уже все обдумали, – проговорила Альва, тихо закрывая за собой дверь. – Как всегда.

До обсуждения договора удалось добраться только после обеда. Брат так и не появился, Рангхиль поставила надежного паренька из конюшни в надвратную башню и приказала немедленно сообщить ей, если на горизонте появится флаг Роалля. И сам Роалль. Если Кенельм увидит двух тэнов Миккельсенов одновременно – может получиться очень неловко. Но пока никаких тревожных сигналов не поступало.

Утром Альва, задумавшись, заплела хозяйке женские косы, но Ранди буквально в дверях комнаты столкнулась с молоденькой служанкой, Рианой, та охнула, прикрыв рот рукой.

– Т-с-с! – зашипела Рангхиль. – Не шуми. И никому ни слова.

Риана закивала, а потом прошептала:

– Косы!

Рангхиль взялась за кончик косы и поднесла к глазам.

– Да, незадача. Иди, Риана. И никому ни слова!

– Да, хозяйка. То есть, хозяин, – мгновенно исправилась девушка.

– Альва, – вернулась в комнату Ранди. – Конечно, Кенельм не разбирается в наших обычаях, но все наши люди сразу же поймут, в чем дело. – Ранди указала служанке на косы.

– О, боги! – Альва схватилась за голову. – Надо заплести боевую косу – и все. Ходите так до возвращения хозяина. Иначе мы замучимся с этими волосами.

Рангхиль согласно кивнула и уселась на скамейку. Боевая коса – это надолго. Волосы переплетались так, что на макушке оставалась лишь толстая, плотно прилегающая к голове косица, не мешающая надевать шлем. Такая прическа могла без ущерба выдержать многодневный поход, меньше грязнилась и была чрезвычайно удобна.

Потом Рангхиль пришлось раздать указания слугам, причем, как за брата, так и за себя, написать несколько срочных писем, и лишь после сытного, но не столь пышного, как вчерашний ужин, обеда она пригласила Кенельма Олдхама пройти в солярий, чтобы все обговорить.

Они уселись за стол, на котором лежала бумага и перья и стояла чернильница. Денек выдался хорошим, солнечным, и плотные полосы света протянулись на каменном полу, ощутимо его согревая. Ранди тоскливо посмотрела на волю, где все так же текла серебристая река, где пели птицы и гулял свободный ветер. Пейзаж за окном был столь умиротворяющим, что в нем хотелось потеряться, будто в хорошем сне. Рангхиль часто удивлял этот контраст между природой и человеческими делами, и иногда ей казалось, что она излишне суетится, а стоило бы приостановиться и просто созерцать жизнь вокруг. Впрочем, эти мысли девушка быстро отбрасывала, как не несущие особой пользы. Да, она любила эту землю и наслаждалась ее красотой и дарами. Именно поэтому следует позаботиться, чтобы земля и дальше оставалась во владении Миккельсенов. Ранди с сожалением отвела взгляд от летнего пейзажа и сосредоточилась на человеке, от которого многое зависело.

Кенельм успел уже с утра приложиться к элю, да и за обедом не отказывал себе в удовольствии глотнуть медовухи, поэтому казался благостным и расслабленным. Однако, в солярии, едва речь зашла о деньгах и землях, сразу же проявил охотничью хватку и настойчивость. Рангхиль не собиралась поступаться ничем, к тому же, у нее была выгодная позиция: Кенельм мог дать Этель всего лишь небольшое приданое, а Роалль обещал, что их совместные дети унаследуют половину земель. Сделка так себе, но мир и отсутствие посягательств на поместье и замок того стоили. Особенно в свете приближающихся перемен. Данелаг разделит судьбу саксонских земель, судьбу всей Англии. Король Эдуард все больше теряет власть, влияние Гарольда растет. И если король, как и говорит, передаст трон герцогу Вильгельму, войны не миновать. И в этом случае нужны будут союзники в обоих враждующих лагерях, чтобы удержать землю.

Через пару часов упорных, но вполне вежливых споров Кенельм и «Роалль» ударили по рукам и позвали заранее приглашенного предусмотрительной Рангхиль писца, чтобы записать условия брачного контракта. Пока необъятно толстый коротышка пыхтел над листом бумаги, выводя затейливые буквы, составляя документ на двух языках и отрабатывая плату, Рангхиль размышляла о том, будет ли договор законным, если вместо брата его подпишет она. Когда писец закончил, Ранди приняла решение.

– Тэн Кенельм, сейчас в замке нет гостей благородного сословия, кроме вас, а нам нужны свидетели для подписания договора. Предлагаю отложить это до свадьбы, когда приедут наши друзья и соседи.