В середине третьего рабочего дня посетители вдруг чрезвычайно оживились, толпясь в одной точке – и отнюдь не вокруг какой-то картины. Заинтересовавшись, я кое-как проскользнула через эту толпу и увидела причину такого ажиотажа – ей был невероятно харизматичный человек, на вид лет тридцати. Все стремились пожать ему руку и сказать несколько слов, он же, невозмутимо улыбаясь, отвечал каждому как старому приятелю.

Поинтересовавшись у своей напарницы, я выяснила, что человек этот – директор выставки, а зовут его Милорадович Роман.

Когда толпа немного рассосалась, к нему присоединилась женщина примерно того же возраста, столь же харизматичная и элегантная. Глядя, как по-свойски она берет за руку этого красавчика, я почувствовала укол зависти.

Когда же эта парочка оказалась возле меня, я, совершенно растерявшись, вытянула руку, сунув Милорадовичу под нос эту дурацкую листовку, с рекламой какой-то художественной мастерской.

Он тоже растерялся, но лишь на мгновение. Затем, все с той же невозмутимостью аккуратно взял у меня листовку и, мягко улыбнувшись, проговорил:

– Милая, ваше рвение, безусловно, замечательно. Но вряд ли есть смысл предлагать мне ваш флаер. Не думаете же вы, в самом деле, что я, как директор выставки, не в курсе, какие организации рекламируют у нас свои услуги? К тому же, вам стоит быть чуть мягче и грациознее, а то вы так замахнулись этим несчастным куском бумаги, что я даже испугался.

– Ну, сходите к неврологу, если вы такой пугливый! – Неожиданно для самой себя съязвила я. – А что вы директор – так это, у вас на лбу, знаете ли, не написано! Или вы всех местных девушек в лицо знаете?

Выпалив это все, я сама испугалась. Что на меня нашло – грубить незнакомому взрослому дяде, к тому же директору мероприятия, на котором я работаю?

Однако и он, и его спутница, казалось, нисколько не оскорбились. Они оба, лишь улыбнувшись, переглянулись, после чего Милорадович ответил:

– О, не волнуйтесь, наш семейный врач очень пристально следит за моим здоровьем. А к моим советам все-таки рекомендую прислушаться – пригодятся.

После этого они пошли дальше, а я так и осталась стоять на месте, горя от стыда.

Что, в самом деле, со мной происходит? Почему оказавшись рядом с симпатичным представителем мужского пола я, воспитанная и наученная вести себя в обществе девушка, начинаю вести себя как бешеная стерва и теряю самообладание?

Может, тут виновата ревность? Но ведь Николай был абсолютно моим, и ревновать было не к кому, а вела себя я с ним все равно неадекватно…

– Если я не разберусь с этой проблемой, то рискую всю жизнь провести в одиночестве, – решила я.

С этими печальными мыслями, я отработала еще три дня, ходя будто в воду опущенная.

На седьмой, последний день, за каких-то пару часов до закрытия, ко мне вдруг подошла спутница Милорадовича. К моему удивлению, в этот раз она была одна, и держала в руках сложенный листок бумаги.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я. – Ради бога, простите меня за ту сцену, я сама не знаю, как у меня такое вырвалось…

– Ничего, милая, я все понимаю, – прервала она мой полный искреннего раскаянья монолог. – Знаете, многие девушки сталкиваются с подобной проблемой. Я вам очень рекомендую прочитать вот эту книгу – она протянула мне листок, на котором аккуратным почерком было выведено «Как научиться читать секретный язык любви для успешных отношений?». – Частично её можно прослушать в аудифориате.

Знаете, мне самой она и другие работы автора этой книги в свое время очень помогли наладить личную жизнь. Удачи вам! – Женщина развернулась и направилась куда-то вглубь вестибюля.

– Спасибо, – неловко поблагодарила я ей вслед.

Почувствовав, как чувство усталости в её теле постепенно отступает, женщина нажимает на кнопку пульта. Затем поднимается, разминая немного затекшие конечности. Конечно, на вибрации Земли она ещё полностью не настроилась. Но, тем не менее, прогуляться в саду, что точно стена, окружал дом, не мешало бы. А спустя час она вновь вернётся к просмотру.

Немного погуляв, Мария Яковенко вновь села перед экраном и включила его.