– Странно. Обычно у меня хорошее чувство времени – удивился Лим – с невольным стоном поворачиваясь на другой бок.

Шепон едва дождался утра. По внутреннему чувству казалось, что должен наступить вечер, когда верхушки деревьев слегка позолотили лучи восходящего солнца. Он хотел вскочить с постели как пружина, но оказалось, что это не так просто.

«Удары вчера, похоже, были серьезнее, чем мне казалось» – невольно скрипнул зубами шепон, осознавая, как медленно двигается.

– Ночь еще никогда не казалась мне такой длинной – посетовал Лим, входя в полупустой участок и обращаясь к секретарю – болезненному и пугливому шепону. Его в свое время взяли в наблюдатели ради принадлежности к их роду, но кроме записи звонков и общения с посетителями он ни на что не годился. Но вчера его неспособность к решительным действиям позволила Шофу выжить.

Вчера по приказу Лима, даже из городского центра наблюдателей многие участвовали в погоне за носителями жемчужин и погибли в селевом потоке.

– И мне она показалась бесконечной… – несмело ответил Шоф.

– Интересно, я думал я один такой – откликнулся Шотем, который в свое время следил за Поше.

По мнению многих Поше был единственным шепоном из этого города, улетевшим с Тифера на космическом корабле, хотя поговаривали, что с ним полетела еще одна девушка – шепон, с которой их видели незадолго до отлета крейсера.

– А что, ночь и тебе показалась слишком длинной? – обратился начальник к Шотему.

– Да. Как будто кто-то на всей планете держал выключенным свет двое суток – усмехнулся шепон – я постоянно поглядывал на чанто. Цифры как будто застревали и не двигались.

– Странные вещи происходят – задумчиво пробормотал Лим и вошел в свой кабинет.

Закрыв дверь, он сел в кресло и задумался. Почему-то шепону казалось, что все вокруг, да и он сам стали двигаться до раздражения медленно, словно даже воздух вдруг стал тягучим и вязким как вчерашняя масса селевого потока.

«Возможно мне нужно было полежать дома. Это происшествие оказало на меня большее влияние, чем я думал – про себя усмехнулся Лим – теперь и время, и воздух напоминают мне ту вязкую массу. Что со мной? Хотя Шоф и Шотем ощущают то же самое или по крайней мере говорят так. Неужели правда что-то на Тифере изменилось после исчезновения носителей жемчуга? Да, кстати! – он подскочил – не мешало бы проверить озера. Они должны исцелиться, раз даатан не стало на Тифере».

Лим вспомнил о том, что рассказывали существа, находившиеся довольно далеко от того места, где издавал вибрации даатан 5 Кетер, когда на него нападали шепоны. Возможно он защищался, но от звуков, которые издавал он или какое-то его устройство, у всех существ закладывало уши, нестерпимо болела голова. А те, кто был рядом, умирали от вибрации и громкого звука, неизвестного ранее науке Тифера.

Лим был уверен, что именно даатане, да и все носители натуральных жемчужин были повинны в том, что Тифер умирал. Но теперь, когда неизвестные крейсеры увезли всех носителей жемчуга и их приспешников, планета должна была исцелиться и Лим жаждал это проверить. Он сел в свой служебный таргув и полетел к ближайшему зараженному озеру.

Пролетая по городу, шепон невольно поёжился. Казалось, что город вымер. Никому не было дела до открытых дверей лавок, магазинов и ресторанов. Даже грабителей сейчас не было видно. Ведь большая часть жителей покинула город. Немногие оставшиеся существа медленно и растерянно бродили по пустынным улицам, пытаясь понять, что делать и как жить в мире, полностью изменившемся за один день. Носители жемчужин, их друзья и родственники улетали спешно, не заботясь, что будет после них. Многие не закрыли свои магазины и предприятия. Никто не планировал возвращаться.

«Что же за музыка такая тянула вас к крейсеру? Как мог этот композиторишка Наим написать произведения имеющие такую силу? Я бы назвал его злобным волшебником, если бы он сам с ними не улетел» – рассуждал Лим, пролетая в своем тагруве по улицам города.

У начальника наблюдателей теперь прибавилось забот. Нужно было созывать руководство города и понять, кто из существ остался на Тифере? Нужно налаживать жизнь, отдать приказ проверить сколько существ осталось в городе и решить, что по силам сейчас сделать по обслуживанию населения и многое другое. Связь с другими городами и странами Тифера была нарушена и это тоже предстояло исправлять. От количества предстоящих дел голова шла кругом и от этого казалось, что таргув тащится все медленнее и медленнее. Будто чья-то невидимая рука затормаживала вращение планеты, а с ней и все, что обитало на ней. Вот только мысли, взгляд, чувства – все это работало с прежней скоростью и от этого нарастало ощущение раздражение и даже боли во всем теле. Боли, которая разгоралась медленно как огонь в трухлявом пне. Но возможно это все эмоции.

Очень немного требуется,

чтобы уничтожить человека:

стоит лишь убедить его в том,

что дело, которым он занимается,

никому не нужно

Ф. М. Достоевский

Но прежде всего Лим хотел проверить ближайшее озеро, недалеко от которого у него был небольшой загородный домик, исчезла ли болезнь Тифера? Исцелились ли озера? Он был полностью уверен в том, что причина болезни планеты даатане и их последователи, носители жемчужин. Начальник наблюдателей не мог доказать связь даатан с носителями натуральных жемчужин из других пород существ, но был уверен, что они связаны. И факт, что все жемчугоносители улетели на одном межгалактическом крейсере, только подтверждал уверенность Лима в их связи.

Но теперь уже не связь существ интересовала шепона, а здоровье планеты. Ведь если озера Тифера не исцелятся, тогда родной планете придет конец, рано или поздно.

– Как же долго эта колымага тащится! – нервничал Лим – да что с ними такое?! – заскрипел он зубами, видя, как рядом едва передвигается другой таргув в кабине которого сидит незнакомый шепон с пустым, отсутствующим взглядом. – Бррр – передернул плечами Лим – он на зомби похож!

Обгоняя еще один таргув, Лим понял, что летит быстрее, чем большинство попутных таргувов и все же его полет казался бесконечно долгим. Прежде чем появилось ближайшее к городу озеро, шепону казалось, что он летел двое суток. Тело затекло и ныло словно после нескольких дней пути в тесном летательном аппарате, Лим радовался, что захватил с собой воду, потому что за время поездки не раз прикладывался к ёмкости, чтобы утолить жажду. Невыносимо хотелось есть, словно он уже больше суток ничего не ел.