Алые паруса. Бегущая по волнам

В сборник вошли две повести Александра Грина – «Алые паруса» и «Бегущая по волнам». Это страстные, искренние поэмы о том, как легенды становятся былью, как мечта воплощается в жизнь, как невозможное становится реальностью. Неоднократно экранизированные, они занимают достойное место в мировой художественной классической литературе, входят во все хрестоматии и во все антологии лучших книг о любви.

Для среднего и старшего школьного возраста.

Когда-нибудь обязательно напишут научное исследование о том, как образы будущих книг приходили писателям во сне. В этом списке, наверное, самым первым будет имя Александра Грина (1880–1932) – человека, который выдумал целую страну, названную в честь него Гринландией. В его влажную, соленую прозу цвета морской волны погружаешься, словно в сон.

За годы творческой жизни Александр Грин создал около 400 произведений. Корабль с алыми парусами и девушка, идущая по воде, – вот сновидения, из которых родились две самые знаменитые его повести – «Алые паруса» и «Бегущая по волнам». Это уже потом в воображении писателя возникла карта его собственной страны, которая лежит по берегам небывалого океана, порожденного мечтой.

Достаточно взглянуть на годы жизни писателя, а потом соотнести этот бурный исторический период двух революций и Первой мировой войны с волшебным миром парусных кораблей, поющего океана, мужественных моряков, – и становится понятным, почему Грина называли «последним романтиком». Где пропадал этот человек, пока во всем мире происходили социальные потрясения, передел собственности и перекройка государственных границ?

Он жил в далекой солнечной стране, сотканной из мира его снов. Он жил над своей эпохой и страшно раздражал коллег по цеху. Все пишут, как положено, о классовой борьбе, а он про каких-то странных дев, спящих среди папоротников и бегающих по волнам. Грин осознавал свою отчужденность: «Эпоха мчится мимо. Я не нужен ей – такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу».

Во всех книгах Грин воспевает взаимное чувство, при этом его героини – существа, похожие на прекрасные, нежные цветы. Ассоль из «Алых парусов» едва касается земли, витая в облаках. Фрези Грант из «Бегущей по волнам» – девушка-легенда, недостижимая и таинственная. По мысли писателя, счастье человеку может принести только любовь, которая возникает между двумя чистыми душами. И писал Грин фантасмагории для таких же романтиков, далеких от прозы будней, живущих мечтой о любви.

В повести «Алые паруса» есть эпизодический образ музыканта Циммера – альтер эго самого писателя. В нескольких строках Александр Грин точно и ясно описывает смысл собственного творчества. Вот эти строки: «Сидевший на корме с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной Циммер тихо водил смычком, заставляя струны говорить волшебным, неземным голосом, и думал о счастье…»

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига 1 , на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был, наконец, покинуть службу.

Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее у детской кроватки – нового предмета в маленьком доме Лонгрена – стояла взволнованная соседка.

– Три месяца я ходила за нею, старик, – сказала она, – посмотри на свою дочь.

Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя.

– Когда умерла Мери? – спросил он.

Женщина рассказала печальную историю, перебивая рассказ умиленным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы – будь теперь они все вместе, втроем, – был бы для ушедшей в неведомую страну женщины незаменимой отрадой.

Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком.

Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась.

– У нас в доме нет даже крошки съестного, – сказала она соседке. – Я схожу в город, и мы с девочкой перебьемся как-нибудь до возвращения мужа.

В этот вечер была холодная, ветреная погода; рассказчица напрасно уговаривала молодую женщину не ходить в Лисс к ночи. «Ты промокнешь, Мери, накрапывает дождь, а ветер, того и гляди, принесет ливень».

Взад и вперед от приморской деревни в город составляло не менее трех часов скорой ходьбы, но Мери не послушалась советов рассказчицы. «Довольно мне колоть вам глаза, – сказала она, – и так уж нет почти ни одной семьи, где я не взяла бы в долг хлеба, чаю или муки. Заложу колечко, и кончено». Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморозь сразили ее двусторонним воспалением легких, как сказал городской врач, вызванный добросердечной рассказчицей. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. «К тому же, – прибавила она, – без такого несмышленыша скучно».