Эти деньги мы сразу повезем к другим людям, которые продадут нам желтый билет. И мы, наконец, попадем в наше, родное измерение.

Это измерение, враждует со всеми и даже сама с собой. Север планеты с югом, а восток с западом. Постоянные испытания ядерного оружия, вечный принудительный набор добровольцев на фронт. Города – разбойники и всякая нечисть, проживающая в них. Зато, очень развита технологическая наука. Космос изучен наполовину, при его огромных размеров, а некоторые планеты уже заселены. На удивление есть и спокойные места. Это города возле столиц. Попасть сюда трудно, но нам удалось.

Всей этой вселенной заправляют «приезжие». Пять семей из нашего, родного мира. Нам даже удалось поговорить с некоторыми из них. Рассказывают, что специально придумали этот мир. Для них, это такой большой полигон для испытаний, в котором включен режим «песочница».

А после создания, сюда потянулись все. Сначала просто посмотреть, потом скрыться от розыска, так и понеслось. А выйти никто не может. Любые порталы и предметы, имеющие способность телепортировать владельца, переносят его на огромную таможню. Тут и решают, вырвешься ты с этой галактики или нет. Чаще всего отпускают родителей к детям на фронты, но это с предъявлением огромной кнопы бумаг. Ну, или очень состоятельных людей. И то, «отпускают» сильно сказано. Надевают браслеты, через которые отслеживают местонахождение.

Несмотря на то, что, мы познакомились с самыми главными Вершителями Судеб, нас не выпустили. Дали контакты и адреса, рассказали про желтый билет – ВИП карточка, пропускающая без осмотра, браслетов и очередей.

На последок пожелали выжить и крутиться.

Тихо вздохнув, девушка нашла телефон в одеяле и набрала номер.

– Здравствуй Лока! – задорный голос на другом конце провода заставил меня улыбнуться.

– Доброе утро, Себ. Сегодня нужно будет сходить кое-куда, поможешь?

– Конечно! А куда пойдем?

– Я напишу смс-кой, главное, не планируй ничего на вечер. Хорошо, дорогой?

– Конечно! Что-то еще, Лок?

– Нет, спасибо. И до встречи.

– Пока.

Себ положил телефон в карман и веселой, подпрыгивающей походкой пошел в его любимое место – кафе.

Здесь он занял столик на улице. Под огромным оранжевым зонтом, на котором, от руки нарисована смешная птичка. Ее называют снегирём, но Себ точно знал, что это жаворонок. А остальные просто не понимают.

Вот если бы у него была такая птица, она бы жила в клетке, а на ночь, закрыв все окна, он бы ее выпускал летать по квартире. А потом, что, кстати, завтра, Себ купил бы кошку. Дорогущую! Очень. В том зоомагазине, что сразу за главной площадью, он уже внес залог.

Правда, знакомая, предлагала точно такого же по окрасу и породе, но котенка – у нее кошка помет принесла. Да еще и отговаривала от покупки! Она мол, старая, больная, еле ходит, но если повезет, то птицу мою съест. Так еще и дорогая!

«Как такие глупости могли приди ей в голову? С кем я общаюсь! Кошка же будет дружить с птицей!» – думал Себ.

Хоть Себ и посещал кафе регулярно, а именно, все дни кроме среды. В среду, считал, что персоналу стоит отдохнуть от его присутствия.

Себ путал расписание горячих обедов, меня их местами с завтраками. Когда в четверг ему приносили фирменный суп, вместо тушеного мяса, его постигало легкое недоумение, но в целом, был доволен таким неожиданным поворотом событий. На десерт любил брать пончики. Но не свежие, а вчерашние или позавчерашние. Точка мнения проста: так тесто больше пропитывается кремом.

Бариста и официанты ставили ставки, во сколько придет их любимый гость, что закажет на этот раз, когда узнает что сегодня не воскресенье и на трюфельное пирожное скидок нет.

Позабавив персонал кафе, Себ потыкался в меню, поразговаривал с птицей, попросил прилететь и навестить его, и, допив воду с лимонном пошел домой.

Остаток дня он провел дома, за столом, рисуя разные клетки и кормушки для птицы. Рисовал старательно, для пущего эффекта высунув язык – секретный прием всех известных художников.

Убедил себя, что уже поужинал, хотя на самом деле, просто забыл поесть.

Закончил с первыми фонарями. Выбрал самую красивую клетку – золотая, с разными завитками, и приклеил ее на окно. Посмотрел на свой шедевр, а потом, покопавшись еще в рисунках, повесил рядом с золотой еще одну, попроще, но побольше.