– Тебе страшно? – догадывается Айла, заглядывая в глаза.

– Есть немного. А я точно не умерла? – спросила я с тревогой.

– Ты права, милая подруженька, – вздохнула моя собеседница. – Для первого раза слишком много всего свалилось на твой бедный несчастный разум. Отправляйся-ка ты обратно. Поразмысли немного, прочувствуй всё, что ты видела и ощущала здесь. И главное, успокойся. Мне тоже надо отдохнуть. Я ведь со своей Личностью встречаюсь впервые. Ты, Александра Гордеева, одна единственная из всех, с кем я проводила долгие годы на Земле, по-настоящему захотела узнать меня, хоть это желание было неявным и зыбким. Пока! Я буду тебя ждать.

Айла – Душа продолжала сидеть рядом со мной, разглядывая носик своей изящной туфельки и напевала невнятно мотив старинной песни, похожий на колыбельную. Я закрыла глаза, на которые я так и забыла полюбоваться, и мысленно представила своё лежащее под одеялом такое родное и любимое тело, увидела внутренним взором каждую морщинку на лице, прикрывающую лоб неровную чёлку, маленькую выпуклую родинку над правой бровью, своё безмятежное во сне выражение лица. Затем я почувствовала сильный толчок в спину, от которого буквально влетела в окно своей спальни сквозь пластиковые стёкла, отчего слегка шевельнулась ажурная занавеска. Ко мне вновь вернулось то странное зрение, когда обозреваешь всё пространство одновременно, и я поняла, что снова зависла под потолком. Тем не менее, моё придуманное тело (Тело Личности, так я решила его обозначить) не исчезло, а стало лишь едва заметным, будто состоящим из тумана, как мираж. Прямо по курсу – я спящая. Делаю рывок вниз и словно вливаюсь в тело сквозь кожу и мышцы, ощущая приятное тепло. Каким-то краешком своего измученного сознания понимаю: всё в порядке, я жива. Затем провал.

Глава пятая

Будильник зазвонил в 6.00. Я вскочила, как ошпаренная, показалось, проспала. Да нет, успокаиваюсь я потихоньку. На часах шесть утра. Сейчас быстро разбужу и соберу детей, галопом в садик и школу, и на работу. Сегодня первая смена в поликлинике. Виктор просыпается позже, у него ненормированный рабочий день. Везёт же. Всё, что случилось со мной ночью постепенно всплывает в памяти, но думать об этом боюсь. До конца непонятно, приснилось или правда? В то, что это – правда мозг отказывается верить. Полноценно позавтракать как всегда не успеваю. Дети собраны и разведены мною по учреждениям. Вспотев в своей дублёнке от беготни туда-сюда, я заваливаюсь в маршрутку, где ни одного пустого места. Слава богу, успела. "Достало уже везде торопиться, бегать в мыле. Вот бы не работать! Вернулась бы сейчас домой и спать…" – подумала я уже не в первый раз.

Рабочий день тянется неумолимо долго, а я ощущаю себя разбитой. "На автомате" приняла двадцать три пациента по записи и ещё двоих с острой болью. Осталось десять минут до конца смены. Открываю Google и набираю в поисковой строке: "Как понять, не сошёл ли ты с ума". На первом же попавшемся сайте обнаруживаю статью профессора психиатрии на тему: "первые признаки помрачения сознания". Первым пунктом, как ни странно, идёт не слышанье голосов и галлюцинации, а манера вычурно, кричаще одеваться. Надо же, кто бы мог подумать. Курс психиатрии в институте совсем забылся. Слава богу, нормально я одеваюсь. Дочитать до конца статью не удалось, так как пришла моя сменщица. Я наскоро удалила историю браузера – ещё ни хватало, чтоб кто-то на работе заподозрил, что у меня едет крыша.

По дороге в школу за Владиком я всё вспоминала детали произошедшего со мной. Нет! Держать это в себе я больше не могу. С кем же поделиться? Уж точно не с мужем. Подруги? Нет, ещё хуже. Даже обидно: столько у меня друзей и родственников, а поведать о сокровенном и некому. О! Сыну расскажу. Точно. Ему – восемь. Он очень рассудительный мальчик. В случае чего, скажу, что пошутила и дело с концом. Он всё-таки ребёнок.

И вот мы уже идём из школы, сын деловито сам тащит четырёхкилограммовый ранец и коньки.

– Влад, – начинаю я таинственным голосом и немного заискивающим тоном, – а я летала сегодня ночью.

– Ну и чё.

– Ты оглох? Повторяю : я ле- та- ла!

– Ну и что? И я летал.

– В смысле? Каким образом? – опешила я.

– Ой, да просто. Взлетал под потолок и летал по нашей хате.

– И что ты видел?

– Ну тебя с батей, Дашку спящую, телек и всё остальное.

– И на улицу ты летал?

– Не, на улицу боялся.

– Но почему ты мне не рассказывал об этом, сынок?!

– На фиг надо, ты бы не поверила.

– И сейчас ты летаешь тоже?

– Я что, дурак по-твоему? Мне больше заняться не чем что ли? Да это давно было, когда я ещё в школу не ходил. Мам, пошли быстрее на каток, меня Равиль с Арсением ждут.

Мы подошли к стадиону, Владик резво побежал к друзьям, кинув тяжеленный рюкзак мне под ноги, чуть не завалив меня в снег. По-моему, в тот же момент он начисто забыл о нашем разговоре.

Всю вторую половину дня во мне боролись два чувства: страх, любопытство и недоверие к своему собственному разуму. Хочу ли я снова попасть в тот мир? Наверное, да. Но блин! Дал бы кто-то гарантию, что я вернусь живой и невредимой!

Для того, чтоб наконец определиться, что же мне делать дальше, я решила заняться самовнушением и написала на листочке четыре, на мой взгляд, подходящих в данной ситуации утверждения:

а) Чудеса случаются.

б) Чудо может случиться с каждым.

в) Дети – особый вид. Они необычное воспринимают как само собой разумеющееся.

г) Мне ничего не угрожает.

Весь остаток дня я твердила в уме эти фразы, делая упор на четвёртый пункт. Но ничего не получалось. Рассудок буквально кричал мне: "Остановись, глупая. Выкинь дурь из головы и живи как все нормальные люди. Ты не имеешь права рисковать, у тебя двое детей!" И я почти было согласилась с ним, как вдруг, перед отходом ко сну, муж, выходя из ванной говорит совершенно обыденным тоном: