Три багра с разных сторон вцепились в борта лодки. Уже почти рассвело, и, оказавшись в полутьме дощатого строения, я не сразу проморгался – только слышал, как в замершей лодке плещется вода. Брызги от тяжёлых сапог двух рыбаков, ловко спрыгнувших в лодку, заставили меня поморщиться. Всё было сделано быстро и грубо. Сначала вытащили Льету. Она до последнего цеплялась за балахон Ахту. Потом на рассохшиеся доски причала осторожно положили труп контрабандиста. С него текла вода, смешанная с кровью…

– Всё, больше никуда не торопимся… – пробормотал кто-то, склонившись над телом Ахту.

Я задрал голову, стараясь разглядеть собравшихся в сарае людей.

– Давай! – ко мне протянулась знакомая рука.

Это был Стаки. Вторая рука у него была занята карабином. Пошатываясь, я встал, ухватившись за локоть друга. Отталкиваясь ногой от борта, измочаленного взрывом плазмоида, я почему-то вспомнил про свой пистолет, который так и не успел в этот раз достать из кобуры. Может, и хорошо… Обошлось и без него…

Только разглядев всех присутствующих в сарае, я до конца осознал всю серьёзность ситуации. Вдоль ближайшей длинной стены стояло три группы людей.

Слева – мои. Оперативная группа адвослужбы планеты Имллт во главе со своим шефом по прозвищу Сержант. То, что сам шеф возглавлял нашу делегацию, уже говорило о многом. Велонм Терн – так его звали, но по имени знали его очень немногие. Этот невысокий лысоватый мужчина с невыразительным лицом и бледно-голубыми глазами совершенно не был похож на бывшего военного. И уж тем более на бывшего полковника спецслужб с могущественной планеты Улл, одного из ведущих миров Малого Кольца. Его свободный серый плащ, больше подходящий для тихонького городского мужичка, как-то совсем не смотрелся на фоне камуфляжных комбинезонов военных, которые небольшой группой стояли справа, и даже на фоне выцветшей робы рыбаков, что стояли по центру. Но и те, и другие знали, кто такой Сержант. Причём даже не в должности его и не в статусе адвослужбы было дело… Почтение и настороженность – я привычно ощутил эти флюиды, всегда сопровождавшие Сержанта на подобных многосторонних переговорах с непредсказуемым финалом.

Кроме Стаки, за спиной у Сержанта маячили Красен и Саст, которые нынче ночью прочёсывали противоположный берег. Широкоплечий Красен, наш штатный силач, красавец и ловелас, держал карабин играючи, но модную кожаную курточку свою расстегнул – на поясе у него были нож и запасная боевая батарея. Сегодня он был уверен: случись что – его квадратные кулаки дела не решат… Да и Саст выглядел серьёзней обычного – я бы даже сказал, что наш неотразимый шатен нервничал… Он сжимал своё оружие двумя руками, и ямочки на его щеках, которые так привлекают городских девчонок, казались глубже, почти сливаясь в полутьме с жёстко очерченной линией плотно сжатых губ. Только Стаки, у которого стойкий иммунитет к скрытому пафосу разного рода построений выработался, наверное, ещё в годы армейской службы, держался более-менее нейтрально.

Я понял, что катер летал к левому берегу не просто так. Сержант решил прихватить в названную мною точку встречи ещё пару наших ребят. И я уже понял – зачем… Нужно было быстро создать относительное численное равновесие. Не то чтобы действительно перестрелка намечалась – так, для подсознательного поддержания авторитета в глазах тех, с кем предстояло общаться. Вот все наши и держали в руках оружие. Не целились ни в кого, конечно – просто демонстрировали силу…

Зеленоватые камуфлированные лётные комбинезоны военных, что выстроились справа чётким каре, отсвечивали в полумраке красивыми форменными нашивками. Я идентифицировал пилота и ещё двух штабных офицеров, все в чине лейтенантов. Старший, что был в чине майора, стоял, сложив на груди руки. Лицо у майора было почти квадратным, но подбородок выглядел скорее треугольным. Мелкие зубки и торчащие уши не портили впечатления – высокий лоб и проницательный взгляд из-под тяжёлых бровей вполне вытягивали образ ответственного начальствующего мужа. Оружие держали в руках только лейтенанты. Дульные воронки на стволах их импульсных карабинов интригующе поблескивали иголочками разрядников.

По центру плотной группой стояли представители общины Рыбаков. Четверо молодых здоровых парней: традиционные рыбацкие патлы, веснушчатые физиономии – даже в полутьме можно угадать. У каждого в руках ухватистый, хорошо наточенный багор. А на поясе – здоровенный нож для рыбы. Формально оружия у них не было, как и полагается гражданским. Возглавлял их мужчина богатырского сложения, на полголовы выше всех своих, лицо скуластое, с высоким лбом. Я его знал. Это был Кер, смотритель общины Рыбаков по всему побережью близ устья Уараты.

Всех Сержант собрал… А я-то даже и думать боялся – удастся ли ему…

Это был миниатюрный портрет внутренних сил нашей колонии. Правда, присутствовала только одна из семи основных общин юго-западного побережья. И не хватало представителей центральных властей колонии – но в последнее время все важные дела местные старались решать без них. И отчасти я сам не так давно приложил к тому руку…

Ясное дело, все собрались в сарае, чтобы скрыть свои дела от непрошеных глаз. По центру группы собравшихся, на мокрых, поведённых от вечной сырости, досках настила лежало тело убитого в предрассветном бою контрабандиста Ахту. Девочка по имени Льета сидела рядом с отчимом, держа его за руку, ни на кого не глядя.

– Сколько ей лет? – спросил смотритель общины Рыбаков.

Он вроде бы ни к кому конкретно не обращался. Но получалось, что отвечать должен я… Ничего, не привыкать…

– Он сказал – скоро будет пятнадцать… – сказал я, кивнув на убитого.

Моя мокрая насквозь одежда остыла на предутреннем холоде, и я начал постукивать зубами. И потому торопился занять место среди своих – мне почему-то казалось, что там сразу станет теплее.

– Как купание? – шепнул мне Стаки. Мне показалось, что он чувствует себя виноватым. Несмотря на то, что это ему заехали в живот, а не мне.