Сотар и Лукреций прогуливались по саду. Руки царя были скрещены на пояснице, а вельможа шёл, сведя их в рукава перед собой. Светильники по правую и левую сторону на каменных округлых полосках были уже зажжены. Перед заходом солнца их всегда заполняют маслом. Волшебная тропа вела к дворцу. Каждую каменную линию над головой обвивали растения с сиреневыми бутонами цветов.

– Ходят слухи, что вы оставите престол, когда Кенвалю исполнится семнадцать.

– И кто же так много говорит?

– Разве вы не знаете, – твердо ответил Лукреций.

– Этому человеку ничего доверять нельзя.

– Слишком поздно вы это поняли.

– Нет, я поздно понял, что он изменился.

– Хотите сказать он не всегда был одержим властью?

– Когда-то мы вместе плясали вон на тех зелёных полянах, – указал он пальцем в сторону от крепости.

– Не знал, что вы вместе выросли.

– Мы познакомились во время гельнеи. После неё он прошёл обучение в царской армии, а затем стал служить там.

– Очень снисходительно с вашей стороны было дружить с таким как он.

– Мидек был моим самым лучшим другом. Я думал, что это доверие между нам ничто не может стереть. А когда мне в раннем возрасте пришло время занять престол, то он отстранился. Я не отталкивал его, он закрылся сам в себе и ничего не говорил. Но в его глазах я видел зависть. Самое гнило чувство.

– Всегда больно терять близкого человека, – пронзительно произнёс Лукреций.

– Никакой титул не может отгородить тебя от этого. Ты всё равно остаёшься человеком.

– Война? Вы уверены? – вдруг понял поменял русло разговора Лукреций.

– Нет. Но разве есть другой выход?

– Выход без пролития крови.

– Ты политик, Лука, как и я. Такие как мы делаем всё для улучшения жизни государства. Но иногда лучшая дипломатия – это острый клинок.

– Надеюсь, это целиком и полностью ваше решение.

– Мидек тут не причём. Его возгласы давно стали для меня пустым звуком. Это мой выбор. И, конечно, выбор мужей Нильшерта.

– Приятно слышать, что вы не идёте у него на поводу.

– Что на счёт завтра? Всё готово? – вдруг заволновался Сотар.

– Да, ваше величество. Можно задать вопрос?

– Да, разумеется.

– Как вы думаете, он готов?

– Не знаю, Лука, не знаю…

– Вы же понимаете, что случится если он оступится? Боюсь царский титул не позволит обойти указания закона.

– Я много думал над этим. Может в таком случае ему и вовсе не суждено править государством.

– Кому же, если не вашему сыну?

– Я много лет молил Бога дать мне наследника. Чтобы то, что я сотворил не пропало без следа. И вот, Кенваль. Если он и вправду подарок с небес, тогда на всё, что бы не произошло будет воля Всевышнего.

– Никогда не понимал почему люди так превозносят веру.

– Почему же? – удивлённо спросил Сотар и повернул голову к собеседнику.

– Неужели нельзя всё взять в свои руки?

– Если бы мы могли властвовать над всем, то сами бы стали богами.

Они уже подошли к боковому входу в крепость.

– У вас завтра назначен суд, – напомнил ему напоследок Лукреций. – Сразу после официального завершения первого этапа.

– Да, помню. Вилур утверждает, что сосед своровал часть его участка.

– И каков будет исход дела?

– Зависит от того, правду ли он говорит.

– Правосудие… К сожалению, в нём часто выигрывает не тот, кто прав, а тот, кто убедит в этом других. Доброй ночи, ваше величество, – произнёс Лукреций и слегка поклонился.

– Спокойной ночи.

Звонкие удары в колокол извещали о том, что гельнея началась. Для всего населения это был праздник с ярмарками, представлениями и сладостями. Люди собирались, чтобы посмотреть на зрелища. Это были одни из немногих дней в году, когда им представлялась такая возможность. Лицезреть как будущие мужи Нильшерта проходят впечатляющие, а порой и опасные, испытания достаточно занимательно. Кенваль проснулся из-за шума. Было ранее утро. Каждый год он с интересом наблюдал как мальчики становились мужчинами в этот день и каждый год он с нетерпением ждал этого события. Однако сегодня на его лице не было радости. Взволнованность и подавленность притесняли его душу. Избавиться от этих чувств ему могла помочь только победа. В узорном деревянном шкафу уже висели особые одежды призванного к гельнее. Они специально шились под каждого участника. Все завязки у них были сзади, чтобы в случае чего не зацепиться ими. Кожа была достаточно лёгкой, но не пропускала ветер и из-за этого в ней было теплее, чем в привычных одеяниях. На верхней части формы был вышит царский символ власти – калиандр. Такой знак, конечно, имел право носить исключительно член правящей династии. Но для Кенваль это не больше, чем блеск звезд: лишь создаёт вид. Ему не хотелось отличатся от остальных призванных. Он спрыгнул с кровати и без особого энтузиазма дошёл до гардероба. За дверью уже стоял харон, чтобы помочь молодому царевичу одеться. В этот раз его помощь действительно не будет лишней. За ней послышались три быстрых постукивания.

– Входите, – закричал мальчик.

– Доброе утро, ваше высочество. Я должен помочь вам в подготовке к вашему испытанию.

Харон прошёл вперёд и ждал дальнейших указаний своего господина. Кенваль достал одежду и положил их на постель. Он снял ночную рубашку и принялся натягивать на себя камран. Боязнь порвать его не позволяла окончательно завершить действие.

– Позвольте, – произнёс Бэриель и начал помогать мальчику влезть в одежды.

– Спасибо.

– Не нужно меня благодарить, это моя работа.