— Где это?

— Небольшой университетский городок в тридцати километрах от Нэшвилла. Там можно кое-кого подцепить. Много девочек, которые вовсе не дичатся, сама нежность. Университет штата Индиана, это вам что-нибудь говорит?

— Гарри, по правде, ты мне здорово надоел. Чего ты хочешь добиться? Хочешь меня убаюкать, а потом надуть?

— Нет, нет, просто я немного нервничаю. Хотите, расскажу о жизни этого негодяя. Так вот, иногда он ездит в Блумингтон. Теперь не знаю, попадаются ли ему студентки. Говорят, там и проститутки живут неплохо. Впрочем, что проститутка или студентка — в наше время уже нет особой разницы. Жаль, конечно, но что поделаешь?

— Уж не станешь же ты меня уверять, Гарри, будто эти вещи тебя беспокоят?

— А почему бы и нет? Неужели вы думаете, что я такой испорченный? Да если бы я захотел, у меня сейчас была бы любая девчонка из университета! Там, кстати, учатся и мои ребята. Правда, после крещения я их не видел, но это уже детали. Так что, видите, я все-таки блюду какую-то мораль.

— Хвалю! Ну а теперь подскажи-ка мне, что же с тобою сделать.

— Что? Ей-богу, я...

— Следует что-то решать. Если я тебя отпущу, откуда мне знать, чем ты будешь заниматься до трех часов дня?

— Я вовсе не собираюсь в Нэшвилл, если вы об этом.

— Но ведь телефонный разговор стоит недорого.

— И цента не истрачу на этого подонка, мистер Болан.

— Почему же?

— А вот пусть он попадет вам в лапы, пусть! И мне неинтересно снова сталкиваться с вами. Нет, мистер Болан, одного раза хватит. Говорю вам, я завязал. И совсем не для того, чтобы начать все снова, когда вы уедете. Я не такой дурак.

— А наркотиками Кармин балуется?

— Не понял.

— Я спрашиваю, не сбывает ли Тусканотте героин студенткам из Блумингтона?

— Вряд ли. Разве что чуть-чуть...

— Чуть-чуть — это сколько, по-твоему?

— Немного кокаина, ну еще амфетамин, но ничего существенного. Ведь там и без него давно все схвачено. Пару раз, правда, Кармин финансировал какие-то операции в Карибском бассейне. Но вообще он очень щепетилен по поводу наркотиков. Тут дело не в его совести — просто он остерегается тюрьмы. Он слишком осторожен, чтобы рисковать по мелочам.

— Похоже, ты глазастый парень, а Гарри?

— Стараюсь все подмечать, — скромно опустил глаза Вентури.

— У Кармина есть любовница в Нэшвилле?

— Так, чтоб постоянно, — нет.

— Но иногда она приходит к нему в гостиницу после «кот-де-беф», так ведь?

— Вероятно.

— Ты говоришь это ради моего удовольствия или ты знаешь точно?

— Господи, конечно, знаю!

— А три минуты назад еще ничего не знал?

— Я просто забыл. Послушайте, мистер Болан, у меня мозги тупеют при виде вашей пушки!

— Ну и как ее зовут, эту дамочку?

— Джеки. Это все, что мне известно.

— Джеки, говоришь?

— Ну да, как Джеки Онассис, только это не она. По-моему, он привез ее из Чикаго. Как я понял, она хочет стать художницей, поэтому берет уроки в Нэшвилле. Кармин снял для нее бунгало на холме, за городом. Она называет его студией. Надо же, еще не научилась карандаш в руках держать, а у нее уже студия!

— Ты видел ее?

— Нет. Один раз Кармин привез ее сюда, но она просидела все время в машине. Даже не представляю, какова она собой.

— Молодая и красивая? Ведь так?

— Разумеется. Для Кармина это очень важно. Воздушная блондинка, он других не признает.

— Значит, в три часа в отеле?

— Точно.

— Через две минуты белого флага уже не будет, Гарри. Советую тебе быстро исчезнуть.

— Это что ж — и «до свиданья», и «прощай», все сразу?

— Угадал, Гарри... И не забывай правила игры. Я не для того добрался до Индианы, чтобы какой-то Тусканотте оставил меня в дураках. Если в Нэшвилле у меня возникнут неприятности, я всегда тебя найду и уж второй раз с тобой, Гарри, будет разговаривать мой приятель. — Болан помахал перед носом Вентури длинным стволом «отомага».

— Я никогда не утверждал, будто я слишком умный, мистер Болан. Но, уверяю вас, я еще не полный дурак.

— Пока, Гарри.

— Я возьму одну из машин.

— Бери все, что хочешь, но пошевеливайся: у тебя осталось полторы минуты.

Вентури не мог поверить свалившемуся на него счастью. Пятясь, он вышел из комнаты, не сводя глаз с могучей фигуры Болана. Отойдя на приличное расстояние, он развернулся на месте и припустил со всех ног.

Болан услышал, как зарокотал мотор, а затем через несколько секунд зашуршали шины по гравию.