На этот раз федерал побледнел, молча собрал бумаги и вложил их в портфель.

— Операция прекращается. — В его голосе не было и намека на прежнюю теплоту. — Все, ребята: никто ничего не видел и не слышал. — Броньола пристально посмотрел на Болана. — Будем паиньками.

Болан ответил так же холодно:

— Я не паинька, и вам это известно.

— Придется перевоспитываться!

Болан предпочел не лезть в бутылку, а действовать убеждением.

— Поздно, Гарольд. В эту минуту наш приятель спешит к своим игрушкам. У него на хвосте лучшая гончая из вашей своры — она, несомненно, выследит его логово. Это наш единственный шанс до него добраться. Поймите, это не вопрос международной дипломатии, это не акт агрессии со стороны иностранного государства, а просто...

— Такие вещи решать не нам с вами, Болан!

— Слишком мало времени.

— И тем не менее я настаиваю...

— Давайте разберемся. Стало бы китайское правительство поддерживать столь дикую авантюру? Против самой мощной ядерной державы? Да во всем арсенале КНР не больше двадцати-тридцати баллистических ракет. У них нет стратегических сил — ни авиации, ни флота. А теперь сравните это с тем, что имеется у нас. Больше тысячи межконтинентальных ракет, которые мы можем послать в любую точку планеты. Полтысячи стратегических бомбардировщиков с ядерными боеголовками. Около сотни атомных подлодок. Мощный флот. Третья мировая война? Нет, Гарольд. По крайней мере, не с теми жалкими игрушками, которые раздобыл Чун.

— Я вынужден согласиться с Маком, — сказал Лайонс.

— Я тоже, — присоединилась Смайли. — Правда... Мне кажется, что я знаю китайский характер... Если бы мы им действительно угрожали, они не стали бы долго колебаться. Я хорошо помню, как близко мы подошли к войне с русскими из-за Кубы.

— Китай не считается ядерной державой, — задумчиво произнес Броньола и добавил: — Пока нет.

— Тогда зачем разворачивать эти несколько ракет? — спросил Лайонс.

— О чем я и твержу! — воодушевился Болан. — Это вовсе не официальное решение китайского правительства.

— Кто подписал приказ? — спросил Броньола у девушки.

— Лунь Чуквань. Вторую подпись поставил Ван Хо.

Болан испытующе посмотрел на Смайли.

— Помнишь, ты говорила мне... Ван будто бы сказал об этих документах что-то невразумительное...

— "Здесь зарыт труп".

— Чей труп? — спросил Броньола.

— Это образное выражение, — объяснила Смайли.

— Сам черт ногу сломит, — проворчал Лайонс. — Как это все связано с мафией?

— Может быть, никак, — пожал плечами Болан. — А может, самым непосредственным образом. С этим придется разобраться позже. Не исключено, они только пешки в этой игре. Мафиози, с их идиотским Великим делом, давно уже созрели для чего-либо в подобном роде. А пока, мне сдается, Организацию попросту надули.

— Вы хотите сказать, что «Коммиссионе» не знает об этих ракетах? — уточнил Броньола.

Болан кивнул.

— Или знает, но не все.

— Трудно сказать, кто кого надувает, — возразил Броньола. — Не исключено, что мафия ведет двойную игру. Сначала они помогут китайцам доставить сюда свои игрушки, а потом их отберут — сами знаете этих ребят.

— Ладно, — вмешался Лайонс, — давайте немного пофантазируем. Зачем мафии ракетные установки?

— Первое, что приходит в голову, — ответил Броньола, — шантаж и вымогательство.

— На международном уровне? — вскинул брови Лайонс. — Да, это вполне вписывается в их Великое дело.

— Возможно, — согласился Болан. — Но пока вопрос стоит по-другому: кто такой Чун — китайский генерал или человек мафии?

— Вы знаете ответ? — поинтересовался Броньола.

— Нет. Но вчера вечером в разговоре с Ваном генерал отпустил странную шутку: мол, скоро он обезглавит десять тысяч итальянцев.

Броньола всплеснул руками:

— Черт возьми, дело запутывается все сильнее! Я просто вынужден заморозить операцию!

— Не торопитесь, — сказал Болан. — Где-то здесь, на Гавайях, есть секретная пусковая установка. Судя по всему, это ракеты средней дальности, то есть до трех тысяч миль. Кому бы ни принадлежали эти ракеты, они развернуты здесь с определенной целью. Верно?

— Верно, — кивнул Броньола. — Продолжайте.

— Мы все согласны, что это какая-то сумасшедшая авантюра. Но о чем твердят сегодня наши лучшие умы? Разве не о том, что именно такая выходка способна поставить весь мир под угрозу ядерного уничтожения?

— Допустим. Дальше?

— Рассмотрим лучший сценарий. Ракеты принадлежат мафии, которая что-то замышляет с ними сделать. Нам от этого легче?

— Нет. Переходите к худшему.

— Ракеты принадлежат Чуну. Не китайскому правительству, а именно Чуну, и у него есть собственный план. Так лучше?

— Боже упаси!

— Предположим, — продолжил Болан, — некий предатель-генерал задумал крепко насолить кому-то у себя дома. Допустим, он просто не переваривает всех этих разговоров о мире и разрядке напряженности. Может быть, он даже по-настоящему этого боится. Допустим, этот параноик сумел вывезти из страны несколько драгоценных ракет и доставить их в тайное место, поближе к территории потенциального противника. Допустим, он решился и запустил одну в Сан-Франциско, еще парочку в Лос-Анджелес, ну, и еще куда-нибудь — в Сиэтл, Портленд или Сан-Диего. И все это, разумеется, с ядерными боеголовками. После этого разрядке придет конец, верно?