Группа кавказцев с пленными входят в дом. К ним отправляются и те двое, что стояли возле первого «уазика». Один из них машет рукой Насте. Он зовет ее, но зачем? Это очень интересно!

Внутри дома кавказцы расположились по краям и расселись на стулья. Связанные солдаты стоят на коленях в центре помещения, но мешки с их голов уже сняты.

– О, Настя! – Выкрикивает один из кавказцев, который стоит рядом с пленными. – Подойди ко мне!

Настя к нему подходит, но совсем не боязливо или медленно, а так, будто очень хорошо этого кавказца знает. У нее действительно возникают такие ощущения, будто она знает всех кавказцев, находившихся в помещении. Они расселись в круг на стульях и с добрыми улыбками смотрят на нее. Да, она знает всех, кроме этих странных пленников, которые кажутся чужими, будто совсем не из этой планеты: не так одеты, нет черной бороды, даже цвет кожи бледный. Только форма ей чем-то знакома. Настя все никак не может вспомнить, где ее уже видела.

Бодрой детской походкой Настя приближается к мужчине, который ее позвал. Этот мужчина достает большой кинжал и протягивает его Насте. Он такой же большой как и все вокруг, но он еще и приятно блестит. В нем можно даже увидеть свое отражение! И Настя видит его. Только это лицо не взрослой Насти, которой уже 24 года. Это лицо ребенка лет девяти или даже меньше, похожее на лицо Насти, но все равно ребенка. Если это правда она, тогда она совсем забыла, как выглядела в детстве. Вот это пугает!

– Видишь тех двоих по центру? – Спрашивает наклонившийся мужчина у Насти и указывает рукой на пленных.

Настя послушно кивает.

– Это те самые свиньи, которые пришли поганить наши земли своей грязью и лишать нас свободы. – Говорит мужчина. В его голосе чувствуется одновременно и ненависть и отчаяние.

Настя поворачивает свою голову, чтобы взглянуть на пленных, затем возвращает свой взгляд к мужчине с кинжалом и послушно кивает.

– Покажи им нашу свободу. – Тихо говорит мужчина, протягивая кинжал еще ближе к Насте.

Настя вновь послушно кивает, берет кинжал и подходит к одному пленному. Это молодой парень, совсем молодой. Наверно, даже моложе взрослой Насти. Он стоит на коленях, смотрит ей в лицо и плачет. 

– Настя. Настенька, остановись. – Молит о пощаде пленный. – Мы пришли спасти тебя. Не делай этого, прошу!

Да, он молодой, стоит на коленях, плачет и молит о пощаде. Считает, что пришел спасти, хотя спасать надо его самого! И какой же он жалкий! Он настолько жалок, что даже вызывает у Насти отвращение. Она прислоняет кинжал острым лезвием к шее пленного так, что по блестящему лезвию начинает течь кровь. Но потом все прерывает звонок в дверь.

Дверь звонит и звонит, не переставая. Настя пытается сосредоточиться, но уже чувствует раздражение от звука звонка, а сидящие по кругу кавказцы начинают нервничать и между собой переговариваться. Звонок в дверь продолжает быть настойчивым, как пенсионерка, требующая обслужить ее вне очереди в сберкассе.

– Да кто там все не уймется!! – Восклицает один кавказец и направляется к двери.

Но его попытки открыть дверь ни к чему не приводят. Она будто заела, а ее звонок продолжает настойчиво трезвонить и всех раздражать.

– Да прекратите вы!! Сейчас я открою, эй!! Аслан, помоги открыть эту хренову дверь! Аллах ее разбери, она заела! – Жалуется тот, который подошел к двери и теперь пытается ее открыть.

Два кавказца безуспешно пытаются протолкнуть дверь, а звонок начинает еще больше действовать на нервы.

Настя открывает глаза и слышит непрекращающийся звонок в дверь. Это был сон! Гребаный сон! Она с трудом вылезает из кровати, заматывается одеялом и с сонным видом направляется к двери. Посмотрев в глазок, она решает открыть дверь, за которой ее дядя Артур – тот самый высокий господин чеченского происхождения – и его «правая рука» Толстяк Тони – вечно улыбающийся афроамериканец в спортивном костюме и кожаной куртке.

– Ну, наконец-то! – Говорит Тони. – Наша спящая красавица проснулась.

Чеченец подходит к Насте и целует ее в щеку.

– Доброе утро, мое сокровище. – Говорит он и проходит в прихожую.

– А я могу ее поцеловать? – Скромными намеками спрашивает Тони у Артура. В этих скромных намеках ничего скромного нет.

– Имей в виду, что я буду следить за тем, куда ты ее целуешь. – Отвечает Артур, пока снимает свое пальто в прихожей.

– Конечно, можешь. – Улыбаясь, отвечает Толстяку Настя. – Но только в другую щеку. Эта для моего дяди. – Добавляет она, указывая пальцем на щеку, куда целовал ее Артур.