Обычно в качестве подтверждения приводятся тенденциозно отобранные истории успеха – обычно одни и те же, поскольку выбор, на самом деле, невелик. Если речь идет о музыке, то приводится в пример Chance the Rapper, парень, взявший целых три «Грэмми» без контракта на запись альбома, и вместе с ним, разумеется, Аманда Палмер, собравшая более миллиона на Kickstarter на продюсирование альбома «Театр – это зло» (Theatre Is Evil), а также дуэт Pomplamoose, симпатичная молодая пара, прославившаяся вирусными домашними клипами на известные песни. Если коснуться литературы, сразу появляется Энди Вейер, автор бестселлера «Марсианин» (The Martian), изначально опубликованного на его личном сайте, а с ним и вышеупомянутая Э. Л. Джеймс, превратившая свой фанфик по «Сумеркам» в «Пятьдесят оттенков серого». Далее, телевидение: Илана Глейзер и Эбби Джейкобсон с «Бродом Сити», который начинался как собранный «на коленке» веб-сериал, и Лина Данэм с «Девчонками», ее впервые заметили еще в колледже, когда она опубликовала видеоролик, на котором девушка в одном бикини чистит зубы в фонтане.

Журналисты тоже любят такие истории об особых случаях. От них всем хорошо. У всех появляется маленькая мечта. Мы читаем о юмористе, который взорвал Twitter, о поэте, который стал звездой в Instagram, о певце, который зарабатывает шестизначные суммы, не выходя из дома. Из той же серии – рассказы о признанных авторах, которые внедряют новые модели дистрибуции, подразумевающие обычно бесплатный контент, добровольные пожертвования и другие прямые сделки с аудиторией. Джазовая исполнительница Эсперанса Сполдинг записывает альбом «Воздействие» (Exposure) на Facebook в течение семидесяти семи с лишним часов, рекламируя его издание ограниченным тиражом в 7777 физических копий. Знаменитый писатель и автор комиксов в течение месяца бесплатно выкладывает в Сеть роман «Американские боги». Но ведь все согласны, что такие эксперименты работают только для уже знаменитых авторов.

Суть не в фактах и не в логике. Читая людей, пишущих об экономике культуры – таких проблемах, как пиратство, авторские права и бесплатный контент, – с точки зрения про-технологий, я поражаюсь двум вещам. Первая (и это общая тенденция среди наблюдателей-технарей) – это их пустое, грубое самодовольство. Всех, кто не согласен, обвиняют в том, что он просто «не врубается», или обкуренный, или луддит, или нытик-пессимист. Не нравится, что технологии делают с миром? Привыкай. Потому что знаешь, что? Люди то же самое говорили о печатном станке, проигрывателе Victrola, видеомагнитофоне. Знаете, кто врубается? Дети. Дети все понимают. За детьми будущее. Все это – спор методом «кто быстрее нажмет на кнопку», с использованием пугающих и раздражающих слов. «Эксперты» – плохо. «Критика» – плохо. «Посредники» – плохо. «Корпорации», «собственность», «профессионалы» (которых, очевидно, нет в Кремниевой долине) – плохо, плохо, плохо. На другой чаше весов – «творчество» «Сделай сам» от «современных детей», которое «вскипает» «по всему миру».

И второе, что меня поражает, когда я читаю этих технопросветленных, это их абсолютное невежество в том, что есть культура на самом деле и как она создается. В книге «Богатство сетей» (The Wealth of Networks) Йохай Бенклер доказывает превосходство аматорских работ через аналогию с донорством крови (когда компенсация снижает качество материала), как будто бы создавать произведения искусства – не сложнее, чем проколоть вену. Он, как и другие апологеты этого мнения, превозносит аматорство, но пока они выясняют, что слово «аматор» происходит от латинского слова «любовь», оказывается, что это единственное, до чего они дошли в своих изысканиях. Клэй Ширки, ведущий интернет-евангелист, считает, что любовь – это то, что отличает аматора от профессионала, который, предположительно, трудится ради денег. Кажется, при этом он совершенно не понимает, что профессионалы принимают все, с чем сталкиваются, – в том числе и с такими аргументами, – потому что ими движет «то самое чувство». Ширки также уверен, что Wikipedia и прочие ресурсы с краудсорсинговым контентом являются «творческими парадигмами нового века» – как будто фильм или литературное произведение есть не что иное, как модульная конструкция, представляющая собой не более чем сумму элементов, которые могут собрать (по частям, если случился неловкий момент застоя) совершенно не знакомые между собой люди. А не сложное, целостное произведение, создаваемое только через непрерывный акт интенсивной работы воображения.

В вопросах искусства, как и в других сферах, техно-евангелисты витают в облаках на высоте тысяч миль над реальностью. Они так уверены в том, что есть правда – и еще сильнее в том, что ей станет, – что даже не пытаются выяснить реальную истину. Неудивительно, что они постоянно и с абсолютной уверенностью делают предсказания, которые на поверку оказываются абсолютно же ошибочными. В 2014 году блогер и журналист Мэттью Иглесиас провозгласил, что благодаря Amazon издательская индустрия вскоре будет «стерта с лица Земли». В 2010 году Николас Негропонте, основатель медиалаборатории Массачусетского технологического института, утверждал, что буквально лет через пять бумажные книги если не исчезнут, то безвозвратно устареют. Не застрахованы от таких заявлений и авторы, в особенности – любители футуризма. В 2002 году Дэвид Боуи говорил, что «был совершенно уверен, что авторские права […] изживут себя лет через десять». «Прогнозы – для слабаков», – как в 2015 году заметил Гамильтон Нолан, тогдашний главный редактор Gawker («Зевака») [13] , и его заявление подтвердилось закрытием этого сайта буквально год спустя.

Но технопророки сильнее всего промахиваются, когда говорят о самом большом вопросе: о влиянии Кремниевой долины на здоровье культуры. В статье для журнала Free, опубликованной в 2009 году, Крис Андерсон, бессменный главный редактор Wired, предположил: после того, как столько репортеров потеряли работу, журналистика будет спасена легионами подрабатывающих любителей. В журнале Remix 2008 года Лоуренс Лессиг, профессор Гарвардского университета, защитник авторских прав и кандидат в президенты, предвидел, что культура ведения блогов, позволяющая людям выражать свое мнение в письменной форме, научит миллионы рассуждать более строго и объективно. «Монополии – уже не то, чем они были раньше», – говорил Андерсон, допуская, что еще «слишком рано утверждать», будто они «теперь не страшны для онлайн-формата». По словам Лессига, Amazon, как и другие техногиганты, «могут неправильно использовать собранные данные», но у них «есть серьезный стимул этого не делать», раз уж «бизнес можно вести где угодно». Предсказания – действительно для слабаков, для тех, кто их легко проглотит. В этом смысле пророчества становятся пропагандой – с помощью ручных идиотов из журналистов и академиков техносектор торгует пустыми обещаниями процветания и свободы.

Спрашивать надо у самих авторов. Когда я озвучивал для собеседников позицию Кремниевой долины – «лучший момент из возможных, просто сделай и покажи», – чуть ли не все отвечали, что это чушь собачья. «Да, это работает, – говорил один. – Я вот катаюсь в своем “Роллс-Ройсе” и точно говорю: работает». Еще один интересовался – мол, можно написать текст, выложить его на Medium, – «и как это позволит заработать деньги?». Когда речь зашла о бюджете, один телевизионщик заметил: «У всех сейчас одни и те же инструменты, но это не означает, что любой может стать президентом». «Я не вижу экономическую составляющую, – сказала Руби Лернер, директор-основатель Creative Capital, ведущей благотворительной организации, занимающейся искусством. – Нельзя просто напечатать на 3D-принтере тысячу пар сережек и съехать, наконец, от родителей». А еще чаще, слыша позицию Кремниевой долины, мои респонденты просто смеялись в ответ.

Ну ладно, соглашаются техноутописты, может, сейчас все не так хорошо, но поверьте, обязательно станет. Рынок нас спасет, ну или дети нас спасут. Я все это воспринимаю как аргумент из серии «не парься, будь счастлив». Рынок приспосабливается, как говорит Лоуренс Лессиг: «невидимая рука» будет следить за тем, чтобы у производителей контента были способы заработать. По мнению инди-рокера и продюсера Стива Альбини (и многих противников авторского права), «публика сама решит, как вознаградить» любимых артистов. «Музыку не остановить», – сказал мне Иэн Маккей, икона инди-музыки. «Будущее прекрасно. Поверьте», – пишет Дэйв Аллен, бывший панк-рокер, теперь занимающийся технологиями, рекламой и менеджментом в музыкальной индустрии. Мне эти утверждения напоминают знаменитый комикс про двух ученых. Один из них на доске записывает множество формул, поясняющих, вероятно, какой-то процесс, помещая в центр надпись: «ПОТОМ ПРОИСХОДИТ ЧУДО» («Думаю, тут стоит пояснить более детально», – комментирует второй ученый). Похоже, что именно такой тип мышления и используется. Все паршиво – ПОТОМ ПРОИСХОДИТ ЧУДО, – и все отлично. Так – и в искусстве, и в техноэкономике в целом. Кремниевая долина уже не один десяток лет кормит нас утопическими историями, но наступление счастья все откладывается и откладывается. А тем временем все теряют работу.