Когда уже заканчивали отстрел, мы заметили три лодки идущих встречным курсом. Разумеется, насторожились. Но оказалось, что пассажирам лодок стоило бояться нас больше чем нам их. Все три посудины были плотно загружены добром, и в каждой имелось всего по два рейдера. Когда они подплыли ближе, с некоторым удивлением узнал в них армян. В их числе тут имелся и Фартук. Он нас тоже узнал и поступил не совсем, так как мы ожидали. Мужик помахал нам рукой, а потом откуда-то достал грязную тряпку, что когда-то была белой, и замахал ей. После этого его лодка отделилась от группы и поплыла к нам. Мы на встречу не поплыли.

— Приветствую, — громко сказал Фартук, заглушив мотор.

— Здравствуй, — кивнул я в ответ.

— Охотитесь? — кивнул он на нескольких мечущихся на берегу бегунов.

— Да разве же это охота. Так. Баловство одно, — совершенно честно ответил я.

— Я, Самурай, — он замялся, но почти сразу продолжил, — увидел вас и еще раз решил попросить прощения. От души попросить, а не потому что так кто-то велел. Не держи на нас зла, — он смолк.

— Фартук, давай забудем этот случай, — я решил помочь ему с мировой.

Зачем мне в стабе конфликт с пусть мирной, не слишком большой, но сплоченной и довольно влиятельной диаспорой. Пусть их по какой-то причине не любит Мамелюк, но выход на тех же Безбашенных у них есть, а значит все же и какое-то влияние есть. Вдобавок это кроме моих рассуждений подтверждено и словами Эльзы.

А ведь в принципе я их вполне понимаю. Даже если оставить в стороне чувства и желание спасти ближнего понимаю. Они строят свою группу по национальному признаку и каждый новый член сообщества для них важен не менее чем для меня новый боец в группу. Им из-за специфики образовываемого сообщество увеличивать его еще сложнее, чем мне.

— Я рад, что ты готов забыть, — он заулыбался, но тут же снова стал серьезным. — Можно сказать несколько слов Гаяне или Гайке? Не знаю как правильно.

— Тебе что больше нравится? — спросил у забившейся за мою спину и только что не дрожащей девчонки.

— Можно и так и так, — тихо ответила она.

— И так и так правильно, — ответил я Фартуку. — А насчет поговорить с ней, так это не я решаю. Если захочет говорить, говори, — и снова обратился к Гаяне. — Поговоришь с Фартуком?

— Поговорю, — она высунулась из-за меня с опущенным на дно нашей лодки взглядом.

— Ты девочка тоже на нас зла не держи. Не знаю, что там в той жизни у тебя случилось, но это та жизнь. Тут мы живем по-другому. Так что не держи зла. Мы никогда не сделаем тебе ничего плохого, — он замолчал, ожидая, что она чего-нибудь скажет, но Гайка ничего не сказала. — Ты главное помни, что в любом случае в нашей общине всегда сможешь найти приют, что бы с тобой не случилось. Если понадобиться помощь, то не стесняйся и обращайся к нам, и мы поможем тебе всем, чем только сможем, — добавил он тогда.

— Я не держу на вас зла, — тихо сказала девочка тогда и спряталась обратно за мою спину.

А я невольно забеспокоился. Если они будут продолжать действовать вот так, то в принципе могут и свести у меня перспективную девчонку. Я же этого никак не хотел. Вот только удерживать ее искусственно создавая привязанность, я тоже не собирался. Так что будь что будет. Глядишь, сладится у них чего-нибудь с Нахалом и я буду рад, что велел парню тогда за ней приглядеть. А не сладится, так не сладится. И неважно говорят ли во мне эмоциональные изменения или так бы я мыслил и без них.

И вообще хватит об этом думать. Если я буду все время так по этому поводу загоняться, то без изменений с ума сойду. Нельзя сказать, что я не думаю когда принимаю решения и исключить влияние эмоций я все равно не смогу, так что нужно продолжать идти прежним курсом. Я сейчас как паровоз, если сумею свернуть, то сойду с рельсов, и будут жертвы.

— Ох, Господи! — воскликнул Фартук, отшатнувшись назад и едва не выпав из лодки через находившийся за ним борт.

Я перевел взгляд на Дизеля. Доселе он тихо и незаметно лежал на дне лодки, а теперь привстал и поднял голову над бортом. Чем и испугал армянина. И неудивительно с его-то новым обликом.

— Это всего лишь кваз, — успокоил его я.

— Кто же это был раньше? — спросил он, давая знак, успокоится положившему руку на оружие напарнику.

— Обычный кот, — слукавил я.

— Ох и напугал же меня твой кот, — вздохнул он.

— Он не специально, — развел я руками.

— Да Бог с ним. Слышал, на вас кто-то напал той ночью. Кота вроде убили же? — заинтересовался он.

— Не убили, но ранили. Он из-за этого таким и стал, — подтвердил я.

— Никто больше не пострадал? — вопрос был вроде обобщенным, но было ясно, о ком конкретно он спрашивал.