— Не буди меня, когда вернешься, — пробормотала Каролина, закрывая глаза.

По пути на рынок Поппи и Элиза остановились у мясной лавки поздороваться с мистером и миссис Томпкинс.

— Добрый день, мистер Томпкинс! — радостно приветствовала хозяина лавки Элиза. — У вас на этой неделе будет ягнятина?

— В четверг, девочка. Я пошлю мальчонку, и он отнесет лучший кусочек судье. А королевские балы на этой неделе будут? С какими-нибудь новыми танцами?

— Боюсь, на этой неделе ничего такого не будет, — ответила Элиза, заметив, как женщина за прилавком с любопытством посмотрела на нее.

— Значит, я готова держать пари, что королевские балы для всех закончились, да? В «Таймс» пишут, что принц уже сделал свой выбор. Говорят, весной мы станем свидетелями грандиозной свадьбы в Вестминстере.

— Чтобы иноземный принц да женился здесь? — усомнился мистер Томпкинс. — Ему надо жениться в Алусии, разве нет? Они должны возвести ее в рыцарское достоинство или как там это бывает?

— Дам не возводят в рыцарское достоинство, Элли, — поправила его жена. — Вот он, как я понимаю, уже считается рыцарем. Как вы думаете, мисс Триклбэнк? Он рыцарь?

— Я не… не имею понятия.

— Хотелось бы посмотреть, какое платье она наденет на свадьбу, — призналась миссис Томпкинс. — Думаю, на своей свадьбе она будет выглядеть не хуже самой королевы Виктории.

Элиза бледно улыбнулась. У нее немного кружилась голова: мясная лавка с ее запахами была слишком близко.

— Пойдем, Поппи. Нам надо уже быть на рынке.

Они распрощались с хозяевами и вышли на улицу.

Но головокружение не проходило. Впечатление было такое, как будто вокруг головы вращается некий сгусток энергии и высасывает из нее все мало-мальски разумные мысли. До сих пор Элиза не представляла себе леди Кэтрин в свадебном платье (спасибо, миссис Томпкинс!), а теперь, когда представила, ей захотелось присесть и подождать, пока голова перестанет так нестерпимо кружиться.

— Тебе нехорошо? — спросила Поппи.

— Все отлично, — чирикнула Элиза — уже во второй раз за сегодняшний день. Конечно, об «отлично» и речи не могло быть. Ее будто несло куда-то по течению, и это ощущение было таким сильным, что она не заметила человека, вставшего у нее на дороге, и чуть было не налетела на него.

— Вы мисс Триклбэнк?

Элиза и Поппи ахнули одновременно. Мужчина был одет как англичанин, но говорил с заметным акцентом.

— Кто вы такой? — сердито поинтересовалась Поппи.

— Приношу свои извинения. Я заходил к вам на Бедфорд-сквер с письмом, но человек, открывший мне дверь, сказал, что вы ушли на рынок.

Элиза взяла Поппи под руку и окинула незнакомца подозрительным взглядом.

— Вы приходили ко мне? С какой целью?

На лице незнакомца появилось выражение крайней растерянности.

— Меня послал… э… ваш… друг?..

— Это вы у нас спрашиваете? — наседала на него Поппи. — О каком друге идет речь? Друзья не посылают гонцов, разве не так, сэр? Друзья сами приходят, когда им этого хочется.

Незнакомец откашлялся, посмотрел Элизе в глаза и произнес:

— Ваш друг, мадам. Он просит, чтобы вы пришли в Мэйфэр. Я должен проводить вас туда.

— Никуда я с вами не пойду! — Элиза сделала шаг назад. — Я никогда в жизни вас не видела!

Незнакомец совсем растерялся.

— Вы же слышали, что она сказала, — сердито бросила ему Поппи.

Он, кажется, вдруг что-то вспомнил. Порылся в кармане, вытащил руку и протянул Элизе ладонью вверх. На ладони лежали карманные часы, которые она подарила Себастьяну.

— Он велел показать это вам. Сказал, что вы поймете.

Элиза взяла часы с ладони.

Стало быть, Себастьян хочет, чтобы она пришла к нему. Но что она должна понять? Весь Лондон уже считает, что он вот-вот сделает официальное предложение Кэтрин Моэм, если уже не сделал.

— Кто вы?

— Гвардеец на службе его величества.

— Выдумывает, верно? — Поппи вопросительно посмотрела на Элизу, одна ее бровь высоко поднялась от удивления.

— Но тот, кого вы называете моим другом, раньше сам приходил на Бедфорд-сквер либо присылал записку. Отчего же он не пришел теперь? — спросила Элиза.

— Теперь, мадам, многое изменилось. Я знаю лишь то, что мне приказано сделать.

Да уж, многое теперь изменилось. Всему свое время, и ее дружба с Себастьяном подошла к концу. Что толку сейчас идти к нему? Только сердце станет болеть сильнее. Но решение приняла за нее Поппи.

— Иди, — сказала она, снимая с плеча Элизы холщовую сумку. — Судьи весь вечер не будет дома. Я скажу ему, что ты зашла к подруге на чашку чаю. Это ведь правда.

— Поппи!

— Элиза! — ответила та упрямо. Взглянула на незнакомца, потом передвинулась так, чтобы заслонить Элизу от него. — Милая, только тебя он может выбрать, — сказала она шепотом. — Но если ты сейчас не пойдешь, то можешь упустить свое счастье.