И пусть глазеющие на него гости гадают, что происходит в его душе. Но мысли его заняты уж точно не леди Мэри.

В саду леди Мэри стала бить крупная дрожь, причем так сильно, что принц едва мог вынести совместную прогулку. Они развернулись и направились в дом.

— Леди Мэри, наверное, нам стоит отложить прогулку по саду до лучших времен. Кажется, для вас в этот вечер слишком прохладно.

Она отвела взгляд.

— Вы так любезны, — произнесла девушка очень тихо, так что ему пришлось наклониться, чтобы услышать, что она говорит.

Маленькая мышка, не знающая, как себя вести, тут же поспешила через всю залу к какому-то джентльмену, который, как предположил принц, был ее отцом. Себастьян отлично представлял, как ее будут заставлять вспоминать каждое произнесенное ими слово и то, как она себя держала.

Сам же он велит Каю вычеркнуть ее имя из всех списков. Ему невыносима мысль о том, что при его приближении женщину всякий раз будет бить дрожь.

У него едва хватило времени поправить ленту на груди и оглядеться в поисках Элизы, когда его окружило еще больше людей. Себастьян удивился, увидев среди них госпожу Форсайт, его красавицу-любовницу, которая подошла к нему бочком с холодной улыбкой.

— Ваше высочество, — она сделала реверанс и выпрямилась. — Если простите мне мою дерзость, вы прекрасно выглядите. — Она маняще улыбнулась, и при других обстоятельствах он был бы несказанно рад насладиться этой улыбкой. Но ему уже сообщили о перчатках, и теперь он доверял этой даме еще меньше, чем раньше.

— Благодарю вас.

Как доложил Ботли-Финч, англичане выяснили, что госпожа Форсайт никак не связана со смертью Матуса, а замешана скорее в шпионаже в пользу лорда Монпассана, выступающего против торгового соглашения с Алусией. Ботли-Финч объяснил, что оставленная госпожой Форсайт перчатка свидетельствовала лишь о том, что она уединилась с принцем. Некий джентльмен, находящийся в соседней комнате, мог бы услышать все, что касалось позиции принца по вопросам торгового соглашения, отношений с Веслорией или любую иную государственную тайну, которой принц мог бы поделиться в порыве страсти.

Себастьян ответил атташе, что этот план смешон.

— У меня нет привычки обсуждать торговые соглашения в постели, — протянул он.

— Ваше высочество, никто и не предполагал, что Монпассан обладает хоть какими-то интеллектуальными способностями и что он умнее, чем обычный купец, наживающий богатство.

Госпожа Форсайт улыбнулась еще шире и коснулась своими пальцами руки Себастьяна.

— Вы уже видели лабиринт, сир? Поистине вершина искусства.

— Видел. А вы нашли потерянную перчатку, госпожа Форсайт?

Улыбка ее дрогнула, щеки залились румянцем. Но эта женщина была прожженной бестией, поэтому она тут же снова улыбнулась.

— Если честно, нашла. Благодарю.

— Прошу меня простить, госпожа Форсайт, но присутствие его высочества совершенно необходимо в том конце залы.

На помощь Себастьяну пришел Кай. Госпожа Форсайт пыталась перехватить взгляд Себастьяна, но тот отвернулся. Ему нечего было ей сказать. Они использовали друг друга ради собственных целей, и им не было нужды далее притворяться.

— Приятного вечера, — неуверенно произнесла она.

Кай повел Себастьяна к другим гостям, напоминая ему, с кем он уже знаком. Краем глаза Себастьян увидел, как его брат смеется в кругу женщин, наслаждается вечером, и подумал, что Леопольда совершенно не заботит ни протокол, ни встречи с нужными людьми. Ему не приходилось оценивать женщину с точки зрения ее готовности стать королевой или как супругу, с которой ему придется, черт побери, провести остаток жизни.

Один из алусианских стражей сунул в руку Себастьяна бокал вина. Следовательно, пить было безопасно. Себастьян выпил вина, чтобы заглушить тоску от необходимости обсуждать подробности торговли с англичанами, которые жаждали пообщаться с ним, и от необходимости вести пустые, учтивые беседы с женщинами, которых он больше никогда не увидит. Какому-то джентльмену удалось добиться аудиенции, чтобы детально обговорить достоинства железной руды.

Себастьян мысленно вернулся к суаре [12] , который он устроил, когда был еще очень молод. Пришли его друзья, включая дочерей придворных, с которыми он вырос во дворце. Его приятели были несдержанными молодыми людьми, у которых похоть в головах преобладала над разумом. Они нарядились в дамские платья и танцевали друг с другом вальс, выступая перед молодыми дамами, которые смеялись до слез.

Очарование и глупость юности. Тогда у него были настоящие друзья. Тогда он доверял окружающим его людям. Еще до того, как в воздухе запахло восстанием. Но где же Элиза?

— Вот видите, ваше высочество, как мои идеи относительно улучшения плавки железной руды пойдут на пользу вам и вашей стране.

— Да-да, — солгал он.

Интересно, размышлял Себастьян, а сможет ли он еще устроить такое суаре? Быть может, собрать своих старых друзей, когда он вернется в Хеленамар? Многих он уже лет сто не видел. Он надеялся, что хоть некоторые из них не опустятся до ужасного почтения, которым заразился Кай.

— Зарождение металлургии бесконечно…

— Прошу меня простить, лорд Далтон.