— Что насчет мальчиков, которые в больнице?

Коп покачал головой.

— Мы пытаемся найти их документы, но ничего не выходит. Думаю, нам придется искать последние пять лет или около того. Сейчас они в больнице.

— Пусть будет два, — приказал Данте, и Амара подумала, может ли он действительно приказывать полицейскому.

Она знала, что у Марони много чего в карманах, но не имела понятия, насколько глубоко это зашло.

— Мне придется позвонить в социальные службы по этому поводу, — сказал полицейский.

— Моя женщина здесь, — он сжал ее бедро, — Лицензированный терапевт со связями в отделении. Она уже позвонила.

— Они скоро будут здесь, — вмешалась Амара низким голосом.

Коп кивнул.

— Послушайте, вы можете объяснить это, но мне придется подать рапорт.

— Хорошо. Что насчет него? — Данте наклонил голову, указывая на мальчика, сидящего с Тристаном.

— Понятия не имею, — сказал полицейский. — Мы вернулись на восемь лет назад, что, по словам мальчика, это его возраст, но мы не можем найти ничего в нашей системе. Никаких сообщений о пропаже. Никаких контактов. Мы продолжим поиски, но шансы на это невелики.

— Спасибо, Дерек, — кивнул Данте полицейскому. — Держи меня в курсе.

Полицейский резко кивнул и повернулся, чтобы поговорить по очереди с мальчиками, сидящих на лестнице, где его напарник уже разговаривал, пока двое медработников их осматривали. Тристан сидел в нескольких метрах от них, опустив голову, пока мальчик разговаривал с ним, а Морана наблюдала за ними со стороны.

— Что происходит? — спросила Амара своего мужчину, глядя на него снизу вверх и видя, как темные тени падают на его лицо.

— Мы нашли здесь детей, — сказал он ей, поворачиваясь, чтобы посмотреть на сцену. — Все похищенные, готовы к отправке. Вин отвел одного из пойманных нами парней в подвал для допроса. Один погиб, другой сбежал. Восемь детей, Амара. Восемь мальчиков.

Амара поцеловала его в плечо, позволяя ему освободятся.

Они оба наблюдали, как Тристан держал голову опущенной, прислушиваясь к тому, что говорил мальчик. Амара никогда не видела своего друга таким, настолько сосредоточенным на ребенке. Но она знала, что он защищает детей, так что, возможно, это не должно ее удивлять.

— Это только начало. Мы открыли ящик Пандоры. Эти кошмары будут появляться и дальше, и я хочу построить что-то лучшее для наших детей. Останешься со мной, да?

— Тебе даже не нужно спрашивать, Данте, — мягко сказала ему Амара. — Я всегда буду с тобой.

— Я знаю, что ты все время задаешься вопросом, какой будет твоя роль в этом новом порядке, который у нас образовался, — задумчиво сказал Данте, глядя на мальчиков. — Ты целительница, Амара. Ты, — маяк, ведущий эти заблудшие души к берегу. Им нужен кто-то, кто направит их, кто-то, кто эмоционально умный, достаточно сильный, чтобы понимать травму и выживание, и при этом оставаться чистым. Это ты.

Он повернул шею, пронзив ее своими темными глазами, его голос был полон убежденности.

— Мы найдем больше детей, больше мальчиков и девочек в разных условиях. Мы не знаем сколько. Их нужно будет восстановить. Им понадобится помощь, физическая, которую я могу организовать, но также и моральная, что является твоей сильной стороной. Мы можем подарить им шанс на жизнь, Амара. Мы можем оставить наследие в этом богом забытом месте. Так ты со мной в игре, моя королева?

Амара посмотрела на невинные жизни, омраченные этой вспышкой тьмы, и чувствовала, как ее сердце сжалось. Она знала, как много нужно от души, чтобы просто выжить, несмотря ни на что. Она знала боль, потерю и силу воли. И она знала, что не стояла бы там без помощи, которую ей оказали. У нее не было другого выхода.

Обернувшись к мужчине, которого она не только любила, но и чувствовала искреннюю гордость за то, что в ту же секунду назвала своим, она дала ему свой ответ.

— Да, я сделаю это, мой король.

Да начнется игра.

***

Было поздно, когда фельдшеры и полиция уехали. Амара осталась, когда появились двое парней из социальных служб, помогая им сориентироваться в судьбе двух детей в больнице, гарантируя, что им также прописали какую-то форму консультирования для их опыта.

Она начала спрашивать то же самое о ребёнке, который сидел с Тристаном, когда Морана едва заметно покачала головой. На время сохраняя это, Амара шла с ребятами, пока они брали других мальчиков на встречу со своими опекунами. Но когда все ушли, остались только она, Данте, Тристан, Морана и этот ребенок.