Успокоил нервы парой глубоких вдохов и медленных выдохов. Моя неуёмная татарочка, не так поняв мои потуги наладить дыхание, ещё сильнее задвигала попочкой:

– Серёженька, дорогой мой, – прерывающимся голосом взмолилась она, – потерпи немного, сейчас, я сейчас!

– Не спеши, дай и мне насладится твоим телом, не бойся, я не кончу. Очень хочу попробовать тебя сзади! Бедра твои мне так нравятся!

– Попробуешь! Ох-х! Как захочешь, попробуешь! Только дай я получу своё!

– «Да бери! Не жалко!» – мысленно фыркну я. Но вслух не произнёс ни слова.

Фарида в исступлении откидывалась назад, и словно молясь неведомому богу наслаждения, мягким движением, прижималась всем телом ко мне. Шептала, какие – то слова, наверное, на татарском языке. Да и зачем они были нужны? Я прекрасно понимал язык её плоти, язык страсти соскучившегося по сексу тела. Тела зрелой женщины.

Мелькнула мысль: «А не обучить ли эту голодную до любви бабёнку, всем премудростям наслаждения? Пусть угождает мне!»

– Не сразу, Серж! Не сразу! – я не заметил, как в пылу страсти стал говорить вслух.

– Да, да! Мой миленький! Ты не сразу кончай! Какой ты упругий, да ласковый! – она даже слова стала произносить с акцентом.

Ай, спасибо, той официанточка! Научила меня держать паузу! И пусть яйца поджало, так что стало немного больно, я терпеливо двигал своим членом в ласковом гнездышке татарочки.

– Всё, всё! Больше не могу-у!– она опустилась на мой член и, как-то обмякнув, обняла меня, словно укутала в свое тело. Я терпеливо ждал, когда что-то внутри её перестанет слабо подергиваться. Потом бережно приподнял её ногу, собираясь выйти из её объятий. Она, суетливо соскочила с моих колен, но я удержал её за руку:

– Теперь моя очередь! Я тоже хочу получить своё!

– Да, да! Ты не стесняйся, делай, как тебе нравится! Мне так хорошо с тобой!

И я делал!

Развернул и положив ладони на её плечи, заставил немного согнуться. Огладил руками бархатно – округлые бёдра. Фарида прекрасно поняла моё желание – сильнее согнулась и оперлась руками о диван. Неторопливо поведя членом снизу вверх, я без труда отыскал вход в зовущее ложе. Не спеша, двинул свой аппарат внутрь.

– Ты потихоньку сначала! А то у меня все опущено, много приходилось работать, попросила она.

Я ничего не ответил, лишь положив ладонь ей на спину, заставил сильнее прогнуться.

Этому приему меня научила все та же неуемная в своей похоти официанточка.

– «Знаешь, Серёженька, за день так набегаешься с разносами, что ног не чуешь! А ты, давай, потихонечку, да полегонечку, пусть твой мальчишечка гинекологом поработает!»

Сначала я даже замер, не поняв смысла её слов, но она, абсолютно не стесняясь, со всем, как мне показалось, бесстыдством, объяснила мне смысл сказанного.

Оказалось при гинекологическом обследовании врач вводит вовнутрь, специальный инструмент, с помощью которого раскрывает шейку матки для дальнейшего осмотра. Так вот, мой член должен был служить вместо этого инструмента. Признаюсь, в дальнейшем эта роль мне нравилась! Тут, главное, не причинить боль! Поэтому я мягко тыкал кончиком внутри её киски, словно нащупывая дальнейший вход. Моя татарочка, поняв мой замысел, стала приподниматься на ногах и как бы слегка крутить попочкой.

Получилось! Головка члена, словно обжатая искусными губами опытной минетчицы, проскользнула внутрь.

«Жаль, бабенка толстовата! А то бы сквозь животик прощупал, где он там расположился»

Числился за мной один грешок. Не скрою – был это самый плохой в моей жизни секс. Хотя, как сказать! Вот всегда я вспоминаю отдельные моменты из того невнятного для меня приключения.

А было все очень просто. Гуляла в нашем ресторане какая-то шумная компания. Диплом они там отмечали, или докторскую диссертацию, точно не припомню.

И положила на меня глаз одна дамочка.

С нами, музыкантами, так часто бывает. Подвыпьют посетители, лезут на сцену – кто музыку заказать, кто спеть – сплясать, общем если бы было не денежно, то было бы противно смотреть.

А та дамочка, прямо мне заявила – делай со мной, что хочешь, только проводи меня до дому!

У меня даже скрипка от изумления такого петуха выдала! А тут ещё ребята подначивают:

– Давай, Серёга, не робей! Ночка выпадет, страстей хапнешь!

Хотел я незаметно выскользнуть за дверь, через кухню, так нет, она села с краю ряда столов и зорко, словно коршун за добычей, следила за каждым моим движением.

А когда мы отыграли последнюю вещь, почти подбежала ко мне и сунула в карман пиджака бумажку: